I. Быть. Будут, возникнут, сложатся, появятся, споются новые песни. Есть, существуют хорошие песни. Песня поётся, звучит, звенит, льётся, заливается, разливается. Песня несётся, разносится. Песня слышна, слышится, доносится. О герое сложена песня. Песня осталась недопетой. Песня стихла, затихла, замолкла, смолкла. Все песни спеты. Отзвучали, отзвенели песни. Не слышно песен. Нет новых народных песен.
s ...И той же ночи в подземелье / Зарыл мешок - и с ним своё веселье! / Не только песен нет, куда девался сон... (Крылов). Между небом и землёй / Песня раздаётся, / Неисходною струёй / Громче, громче льётся. / Не видать певца полей! / Где поёт так громко / Над подружкою своей / Жаворонок звонкий (Кукольник). Замолкли звуки чудных песен, / Не раздаваться им опять: / Приют певца угрюм и тесен, / И на устах его печать (Лермонтов). Парень-запевала <...> починал чистым, звонким голосом, выводя как бы из соловьиного горла начинальные запевы песни, пятеро подхватывало, шестеро выносило, и разливалась она, беспредельная, как Русь (Гоголь). Всё как будто умерло; вверху только, в небесной глубине, дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюблённую землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдаётся в степи (Гоголь). Звонкая песня лилась рекою по улицам села ***. Было то время, когда утомлённые дневными трудами и заботами парубки и девушки шумно собирались в кружок, в блеске чистого вечера, выливать своё веселье в звуки, всегда неразлучные с уныньем. И задумавшийся вечер мечтательно обнимал синее небо, превращая всё в неопределённость и даль. Уже и сумерки; а песни всё не утихали (Гоголь). ... Даже раз, очень поздно вечером, донеслись к нему звуки внезапно и неожиданно раздавшейся военно-вакхической песни, и он тотчас же узнал сиплый бас генерала. Но раздавшаяся песня не состоялась и вдруг смолкла (Достоевский). Довольно флегматически / Тянулся преферанс; / Вдруг в зале поэтический / Послышался романс; / Согрет одушевлением, / Был голос так хорош, / Я слушал с восхищением, / Забыл весь мир... (Некрасов). Чу, песня! знакомые звуки! / Хорош голосок у певца... (Некрасов). Её небольшой, но чистый голосок так и помчался по зеркалу пруда; далеко в лесах отзывалось каждое слово; казалось, и там кто-то пел чётким и таинственным, но нечеловеческим, нездешним голосом (Тургенев). Заунывная песня то замирала, то опять проносилась в стоячем, душном воздухе, ручей монотонно журчал, лошади жевали, а время тянулось бесконечно, точно и оно застыло и остановилось (Чехов). Ночь была густо темна, тепла. В темноте внизу кое-где стояли огоньки и церковно, стройно подымались и замирали песни - это пели парубки предместий. Песни сливались с темнотой и тишиной (Бунин). Все поют про горе, / Про тяжёлый гнёт, / Про нужду лихую / И голодный год. / Нет весёлых песен / Во стенах твоих, / Потому что горе / Заглушает их (Есенин). Вы просите песен, их нет у меня - / На сердце такая немая тоска (Саша Макаров). Словно слышится пение хора, / Словно скачут на тройках гонцы, / И в глуши задремавшего бора / Всё звенят и звенят бубенцы... (Рубцов). - Давай я научу тебя... Хорошая есть одна песня. - И Егор запел: «Калина красная-а-а, Калина вызрела-а...» - Да я её знаю! - сказала Люба. - Ну? Ну-ка, поддержи. Давай... (Шукшин). Речка движется и не движется, / Вся из лунного серебра. / Песня слышится и не слышится / В эти тихие вечера... (Матусовский). Допеты все песни. / И точка. / И хватит, и хватит о том. / Ну, может, какая-то строчка / осталась ещё за бортом. / Над нею кружатся колёса, / но, даже когда не свернуть, / наивна и простоволоса, / она ещё жаждет сверкнуть (Окуджава).
II. Кто. Что.
А. Песня - небольшое лирическое стихотворное и музыкальное произведение для исполнения голосом (несколькими голосами) или хором; также о том, что звучит сходно с таким произведением; о птичьем пении: его звуки, трели. «Песня или песнь - стихи, назначенные для пенья, слова песни; голос, наголоска, голосяница, напев для пенья известных стихов, голос песни; лирическое стихотворенье, ода, псалом, песнопенье или отдел эпической поэмы, глава» (Даль).
Б. Песнь - высокая торжественная или эпического содержания песня; также крупное музыкальное произведение - оратория, симфония, кантата; также поэтическое произведение эпического или героического характера.
Песнопение - религиозная или торжественная песнь. «Песнопение - песнь возвышенная, хвалебная песнь» (Даль).
Распев - круг песнопений православной церкви, объединённых строением мелодии; также протяжный напев, мелодия; система древнерусского пения. «Распев - протяжное пение» (Даль). «Распев - размер пения, ритм, замедленье и ускоренье» (Даль).
Напев - мелодия, исполняемая певцом, голосом. «Напев - ряд музыкальных звуков в постепенной связи, образующих нечто целое; мелодия, голос песни» (Даль).
Запев - вступительная часть песни, её куплета или первая часть песенной мелодии; в хоровом пении - его начало, исполняемое запевалой (запевалами). «Запев - то, что запевается: начало, которое поётся одним» (Даль).
Припев - слова песни, повторяющиеся после каждого куплета и отличающиеся от него по темпу и ритму. «Припев - что припевается после каждого отдела песни, куплета, строфы» (Даль).
«Запевала - голосистый певчий или песенник, начинающий пенье, продолжаемое хором; голос, который водит пением, управляет им. В русской песне запевала держит голос, лад и меру; он, второй голос и бас называются голосами, прочие подголосками» (Даль).
Хор - ансамбль или группа певцов; также согласное звучание нескольких или многих голосов; также многоголосная вокальная музыкальная пьеса. «Хор - собранье подобранных музыкантов для совместной музыки. Само исполненье голосами, музыка на полное число голосов» (Даль).
Гимн - торжественная хвалебная песнь; также торжественная песнь, принятая как символ государства. «Гимн - хвалебная песнь, хвала и прославление, в стихах или в музыке, песнопением» (Даль).
Романс - небольшое лирическое музыкально-поэтическое произведение; соответствующий жанр камерной вокальной музыки. «Романс - песня, лирическое стихотворенье для пенья, с музыкой» (Даль).
«Сказка - складка, а песня - быль. Сказка - ложь, а песня - правда» (Даль).
s Фигурно иль буквально: всей семьёй, / От ямщика до первого поэта, / Мы все поём уныло. Грустный вой / Песнь русская. Известная примета! / Начав за здравие, за упокой / Сведём как раз. Печалию согрета / Гармония и наших муз, и дев. / Но нравится их жалобный напев (Пушкин). Вдруг что-то похожее на песню поразило мой слух. Точно, это была песня, и женский, свежий голосок, - но откуда?.. Прислушиваюсь - напев старинный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой. Оглядываюсь - никого нет кругом; прислушиваюсь снова - звуки как будто падают с неба. Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка. Защитив глаза ладонью от лучей солнца, она пристально всматривалась в даль, то смеялась и рассуждала сама с собой, то запевала снова песню (Лермонтов). Выдь на Волгу: чей стон раздаётся / Над великою русской рекой? / Этот стон у нас песней зовётся - / То бурлаки идут бечевой!.. (Некрасов).
III. Каков. Песня как жизнь: она сотворена на радость и горе. Стара песня (о том, что давно известно и надоело). Романс всегда лиричен. Песнь высока, лирична.
s Люблю пустынные дубравы, / Колоколов призывный гул, / И нашей песни величавой / Тоску, свободу и разгул. / Она, как Волга, отражает / Родные степи и леса, / Стесненья мелкого не знает, / Длинна, как девичья коса. / Как синий вал, звучит глубоко, / Как белый лебедь, хороша, / И с ней уносится далёко / Моя славянская душа (А. К. Толстой). Русская песня, как вода в запруде. Кажется, она остановилась и не движется. А на глубине она безостановочно вытекает из вешняков и спокойствие её поверхности обманчиво. Всеми способами, повторениями, параллелизмами, она задерживает ход постепенно развивающегося содержания. У какого-то предела оно вдруг сразу открывается и разом поражает нас. Сдерживающая себя, властвующая над собою тоскующая сила выражает себя так (Пастернак).
IV. Какой. Одноголосные, многоголосные песни. Распевные песни. Народные, военные, лирические, эстрадные песни. Весёлая, звонкая, заливистая, молодецкая песня. Громкая, задорная песня. Грустная, печальная, унылая песня. Простая, незамысловатая песенка. Удалая, разухабистая песня. Хвалебная песня. Игровые, хороводные, плясовые песни. Маршевые песни. Обрядовые песни. Свадебные песни. Подблюдная песня. Колыбельная песня. Молитвенный распев. Протяжный распев. Духовные, божественные, церковные песнопения. Звуки песни. Песни на слова русских поэтов. Песня без слов (песенный напев). Хвалебный гимн. Гимн победителям. Государственный гимн. Религиозный гимн. Камерный хор. Мужской, женский, смешанный хор. Хор мальчиков. Детский хор. Душещипательный романс. Эстрадный шлягер. Песенный напев, мотив. Песенная мелодия. Песенный жанр. Песенное искусство. Песенный дар. Певческий хор (хор певчих). Романсная лирика. Певчие птицы. Певчий дрозд. Ласточка-певунья. Знакомая песня (также о чём-н. давно известном, надоевшем). Долгая песня (о чём-н. скучном и надоевшем). Лебединая песня (последнее, обычно яркое, сильное проявление таланта). Песнь песней (о вершине творческого произведения, высшего проявления дара, таланта [по названию раздела Ветхого Завета Библии - собранию ярких образных лирических песен о страстной, всепреодолевающей любви]).
s Невозможно рассказать, какое действие произвела на меня эта простонародная песня про виселицу, распеваемая людьми, обречёнными виселице. Их грозные лица, стройные голоса, унылое выражение, которое придавали они словам и без того выразительным, - всё потрясало меня каким-то пиитическим ужасом (Пушкин). [Молодой человек] ...Для пресеченья споров / И следствий женских обмороков, спой / Нам песню, вольную, живую песню, / Не грустию шотландской вдохновенну, / А буйную, вакхическую песнь, / Рождённую за чашею кипящей. [Председатель] Такой не знаю, но спою вам гимн / Я в честь чумы, - я написал его / Прошедшей ночью, как расстались мы (Пушкин). Он душу младую в объятиях нёс / Для мира печали и слёз; / И звук его песни в душе молодой / Остался - без слов, но живой. / И долго на свете томилась она, / Желанием чудным полна; / И звуков небес заменить не могли / Ей скучные песни земли (Лермонтов). ... Вдруг звучная, вольная песня привлекла его внимание; он остановился; прислушался... песня была дика и годилась для шума листьев и ветра пустыни; вот она: «Моя мать родная / Кручинушка злая; / Мой отец родной / Назывался судьбой». <...> Так пел казак, шагом выезжая на гору по узкой дороге... (Лермонтов). И ближе, ближе всё звучал / Грузинки голос молодой, / Так безыскусственно живой, / Так сладко вольный, будто он / Лишь звуки дружеских имён / Произносить был приучён. / Простая песня то была, / Но в мысль она мне залегла, / И мне, лишь сумрак настаёт, / Незримый дух её поёт (Лермонтов). ... Селифан, помахивая кнутом, затянул песню не песню, но что-то такое длинное, чему и конца не было. Туда всё вошло: все ободрительные и побудительные крики, которыми потчевают лошадей по всей России от одного конца до другого ... (Гоголь). Всю дорогу он был весел необыкновенно, посвистывал, наигрывал губами, приставивши ко рту кулак, как будто играл на трубе, и наконец затянул какую-то песню, до такой степени необыкновенную, что сам Селифан слушал, слушал и потом, покачав слегка головой, сказал: «Вишь ты, как барин поёт!» (Гоголь). ... И лишь только рассвело, / Отправляется в село, / Напевая громко песню / «Ходил молодец на Пресню» (Ершов). Один мужской голос вдруг запел сладенькою фистулой куплет, аккомпанируя себе на гитаре: «Непобедимой силой / Привержен я к милой / Господи пом-и-илуй / Её и меня! Её и меня! Её и меня!» Голос остановился. Лакейский тенор и выверт песни лакейский (Достоевский). Где народ, там и стон... Эх, сердечный! / Что же значит твой стон бесконечный? / Ты проснёшься ль, исполненный сил, / Иль, судеб повинуясь закону, / Всё, что мог, ты уже совершил, - / Создал песню, подобную стону, / И духовно навеки почил?.. (Некрасов). Я кручину мою многолетнюю / На родимую грудь изолью, / Я тебе мою песню последнюю, / Мою горькую песню спою. / О прости! то не песнь утешения, / Я заставлю страдать тебя вновь, / Но я гибну - и ради спасения / Я твою призываю любовь! / Я пою тебе песнь покаяния, / Чтобы кроткие очи твои / Смыли жаркой слезою страдания / Все позорные пятна мои! / Чтоб ту силу свободную, гордую, / Что в мою заложила ты грудь, / Укрепила ты волею твёрдою / И на правый поставила путь... (Некрасов). - Вы ведь помните, какая я была в своё время весёлая? Бой-девка!.. так знаете что? Я и теперь песни пою. - Песни?.. Ты? - Да, песни, старые песни, хороводные, подблюдные, святочные, всякие! Много я их ведь знала и не забыла. Только вот плясовых не пою. В теперешнем моём звании оно не годится (Тургенев). Пел он весёлую плясовую песню, слова которой, сколько я мог уловить сквозь бесконечные украшения, прибавленные согласные и восклицания, были следующие: Распашу я, молода-молоденька, / Землицы маленько; / Я посею, молода-молоденька, / Цветика аленька (Тургенев). - Какую же мне песню петь? - спросил рядчик, приходя в волненье. - Какую хочешь, - отвечал Моргач. - Какую вздумается, ту и пой. - Конечно, какую хочешь, - прибавил Николай Иваныч, медленно складывая руки на груди. - В этом тебе указу нету. Пой, какую хочешь; да только пой хорошо; а мы уж потом решим по совести (Тургенев). - Староста твой мошенник - вот что я тебе скажу, - начал Тарантьев, пряча целковый в карман, - а ты веришь ему, разиня рот. Видишь, какую песню поёт! Засухи, неурожай, недоимки да мужики ушли. Врёт, всё врёт! (Гончаров). Рёв и бешеные раскаты валов не нежат слабого слуха; они всё твердят свою, от начала мира одну и ту же песнь мрачного и неразгаданного содержания ... (Гончаров). ... В душе моей вдруг зазвучала какая-то несказанно сладкая, радостная, вольная песня каких-то далёких, несказанно счастливых стран ... (Бунин). ... Ласково и беззаветно, всё разрешая и во всём обнадёживая, звучало последнее песнопение, опять праздничное, опять Христово, терявшееся в тёплом солнечном воздухе ... (Бунин). Домашка, хромая девка с тёмным, злым и умным лицом, с чёрными острыми глазами и чёрными сросшимися бровями, затянула грубым и сильным голосом старинную величальную песню: «Как у нас при вечеру-вечеру, / При последнем концу вечера, / При Авдотьином девишнику...». Девки дружным и нестройным хором подхватили её последние слова - и все обернулись к невесте (Бунин). Стараясь не слишком царапать и звякать, он нашёл скважину, сунул в неё ключ, повернул, знакомая песня отворяющейся двери (Набоков). В лесу родилась ёлочка, / В лесу она росла, / Зимой и летом стройная, / Зелёная была. / Метель ей пела песенку: / «Спи, ёлка, баю-бай!» / Мороз снежком укутывал: / «Смотри, не замерзай!» (Кудашева). По дорогам усохшие вербы / И тележная песня колёс... / Ни за что не хотел я теперь бы, / Чтоб мне слушать её привелось (Есенин). Есть одна хорошая песня у соловушки - / Песня панихидная по моей головушке. <...> / Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую. / В темноте мне кажется - обнимаю милую (Есенин). Дай мне горькие годы недуга, / Задыханья, бессонницу, жар, / Отыми и ребёнка, и друга, / И таинственный песенный дар - / Так молюсь за Твоей литургией / После стольких томительных дней, / Чтобы туча над тёмной Россией / Стала облаком в славе лучей (Ахматова). Мать пела своё, бабушка своё. Они начинали новый запев поочерёдно: слова одной не совпадали со словами другой (Гладков). Поистине мир и велик и чудесен! / Есть лица - подобья ликующих песен. / Из этих, как солнце, сияющих нот / Составлена песня небесных высот (Заболоцкий). Она ещё очень неспетая. / Она зелена, как трава. / Но чудится музыка светлая, / и строго ложатся слова (Окуджава. Главная песенка).
V. Чей. Крестьянские песни. Моряцкие, матросские песни. Солдатские песни. Цыганские песни. Туристские песни. Студенческие песни. Авторские песни (песни бардов). Старообрядческие распевы. Птичьи песни, трели. Птичий щебет. Соловьиные песни. Песня жаворонка. Глухариная песня. Его (твоя, моя...) песенка спета (кончились его успехи, дела, сама жизнь). «Чьим умом живёшь, того и песенку поёшь» (Даль). «Кабы я ведал, где ты ныне обедал, знал бы, чью ты песню поёшь» (Даль). «У худой птицы худые и песни» (Даль).
s И вспомнил он свою Полтаву, / Обычный круг семьи, друзей, / Минувших дней богатство, славу, / И песни дочери своей... (Пушкин). ...Её судьба, её конец / Непроницаемою тьмою / От нас закрыты. Лишь порою / Слепой украинский певец, / Когда в селе перед народом / Он песни гетмана бренчит, / О грешной деве мимоходом / Казачкам юным говорит (Пушкин). - Как ты это находишь? - спросил я Швабрина, ожидая похвалы, как дани, мне непременно следуемой. Но к великой моей досаде, Швабрин, обыкновенно снисходительный, решительно объявил, что песня моя нехороша (Пушкин). Люблю пустынные дубравы, / Колоколов призывный гул, / И нашей песни величавой / Тоску, свободу и разгул (А. К. Толстой). Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится её голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на неё, и сказал, что ему нравится её пение так же, как и всё, что она делает (Л. Толстой). Заводь спит. Молчит вода зеркальная. / Только там, где дремлют камыши, / Чья-то песня слышится печальная, / Как последний вздох души (Бальмонт). И невозможное возможно, / Дорога долгая легка, / Когда блеснёт в дали дорожной / Мгновенный взор из-под платка, / Когда звенит тоской острожной / Глухая песня ямщика!.. (Блок). По ограде высокой и длинной / Лишних роз к нам свисают цветы. / Не смолкает напев соловьиный, / Что-то шепчут ручьи и листы (Блок). Может, завтра совсем по-другому / Я уйду, исцелённый навек, / Слушать песни дождей и черёмух, / Чем здоровый живёт человек (Есенин). Мы стали слушать на север и вдруг сразу всё поняли, - это внизу, совсем близко от нас, переливалась вода, напирая на мостик, и пела, совершенно как тетерев (Пришвин. Первая песня воды). Весна воды собирает родственные звуки, бывает, долго не можешь понять, что это - вода булькает, или тетерева бормочут, или лягушки урчат. Всё вместе сливается в одну песню воды, и над ней согласно всему блеет бекас, в согласии с водой вальдшнеп хрипит и таинственно ухает выпь: всё это странное пенье птиц вышло из песни весенней воды (Пришвин). А скорбных скрипок голоса / Поют за стелющимся дымом: / «Благослови же небеса - / Ты в первый раз одна с любимым» (Ахматова).
VI. Действие. Состояние. Отнесённость (связанность). Петь - издавать голосом музыкальные звуки, исполнять вокальные произведения; исполнять оперную партию; о певчих и некоторых других птицах: издавать заливистые щёлкающие звуки, свист; восхвалять стихами, воспевать. «Петь, певать, спевать - издавать голосом песенные, певучие звуки, голосить связно и музыкально; воспевать, славить песнею, стихотворением» (Даль). Напевать - петь тихо, про себя. «Напевать что - петь про себя, выражать голосом какой-либо напев, голос песни или иного музыкального сочинения» (Даль). Распевать - петь громко, весело. «Распевать - петь много, охотно; тешиться своим пением; попевать, петь часто; петь протяжно, нараспев» (Даль). Мурлыкать - тихонько напевать. «Мурлыкать - петь себе под нос, напевать или ворчать про себя, невнятно» (Даль).
Сложить, сочинить песню. Начать, запеть, завести, затянуть песню. Напевать песню. «Песни и сказки запоминаются слово в слово» (К. Аксаков). Песня не даёт скучать. Песня зачаровывает, завораживает. Песня за душу берёт, за сердце хватает. Певцы подхватывают запев. Подтягивать напев. Хор подхватывает запев запевалы. Всю песню испортить (неумело вмешавшись, испортить всё дело). Наступить на горло собственной песне (заставить себя сделать что-н. против своего убеждения, желания). «Петухи на дождь распевают» (Даль; примета). «Слышно, как песни поём; не слышно, как волком воем» (Даль). «Беседа дорогу коротает, песня работу» (Даль).
s Осёл увидел Соловья / И говорит ему: «Послушай-ка, дружище! / Ты, сказывают, петь великий мастерище. / Хотел бы очень я / Сам посудить, твоё услышав пенье, / Велико ль подлинно твоё уменье?» (Крылов). Помилуй, говорит, твой хор / Горланит вздор! (Крылов). Поход был объявлен к завтрашнему дню. «Ну, братцы, - сказал Пугачёв, - затянем-ка на сон грядущий мою любимую песенку. Чумаков! начинай!» - Сосед мой затянул тонким голоском заунывную бурлацкую песню, и все подхватили хором: «Не шуми, мати зелёная дубровушка, / Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати» (Пушкин). А Кирила Петрович, оставшись наедине, стал расхаживать взад и вперёд, насвистывая: «Гром победы раздавайся», что всегда означало в нём необыкновенное волнение мыслей (Пушкин). ... Пётр Андреич сочинил недавно песню и сегодня запел её при мне, а я затянул мою любимую: «Капитанская дочь, / Не ходи гулять в полночь». Вышла разладица. Пётр Андреич было и рассердился; но потом рассудил, что всяк волен петь, что кому угодно. Тем и дело кончилось (Пушкин). Полки наши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоёванные песни (Пушкин). То скользкой тешатся борьбой, / То пляской быстрой. Жёны, девы / Меж тем поют - и гул лесной / Далече вторит их напевы (Пушкин). [Старик] Он был уже летами стар, / Но млад и жив душой незлобной: / Имел он песен дивный дар / И голос, шуму вод подобный (Пушкин). [Лепорелло] Ого! вот как! Молва о Дон Гуане / И в мирный монастырь проникла даже, / Отшельники хвалы ему поют (Пушкин). ...На руль склонясь, наш кормщик умный / В молчанье правил грузный чёлн; / А я - беспечной веры полн - / Пловцам я пел... (Пушкин). Ты, детскую качая колыбель, / Мой юный слух напевами пленила / И меж пелен оставила свирель, / Которую сама заворожила (Пушкин). Звук исчез свирели тихой; / Смолк певец - и тишина / Воцарилась в роще дикой... (Пушкин). Все смолкли, слушают Баяна: / И славит сладостный певец / Людмилу-прелесть и Руслана / И Лелем свитый им венец (Пушкин). Забыв и рощу и свободу, / Невольный чижик надо мной / Зерно клюёт и брызжет воду, / И песнью тешится живой (Пушкин). Она поёт - и звуки тают, / Как поцелуи на устах, / Глядит - и небеса играют / В её божественных глазах... (Лермонтов). По небу полуночи ангел летел / И тихую песню он пел; / И месяц, и звёзды, и тучи толпой / Внимали той песне святой. / Он пел о блаженстве безгрешных духов / Под кущами райских садов; / О Боге великом он пел, и хвала / Его непритворна была (Лермонтов). Бедуин забыл наезды / Для цветных шатров / И поёт, считая звезды, / Про дела отцов (Лермонтов). - «Скажи-ка мне, красавица, - спросил я, - что ты делала сегодня на кровле?» - «А смотрела, откуда ветер дует». - «Зачем тебе?» - «Откуда ветер, оттуда и счастье». - «Что же, разве ты песнью зазывала счастье?» - «Где поётся, там и счастливится». - «А как неравно напоёшь себе горе?» - «Ну что ж? где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко». - «Кто же тебя выучил эту песню?» - «Никто не выучил; вздумается - запою: кому услыхать, тот услышит, а кому не должно слышать, тот не поймёт» (Лермонтов). Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит чёрт знает на чём; а привстал, да замахнулся, да затянул песню - кони вихрем, спицы в колёсах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход - и вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. (Гоголь). Между небом и землёй / Песня раздаётся, / Неисходною струёй / Громче, громче льётся. / Не видать певца полей! / Где поёт так громко / Над подружкою своей / Жаворонок звонкой. / Ветер песенку несёт, / А кому - не знает. / Та, к кому она, поймёт. / От кого - узнает. / Лейся ж, песенка моя, / Песнь надежды сладкой... / Кто-то вспомнит про меня / И вздохнёт украдкой (Кукольник). О муза! наша песня спета. / Приди, закрой глаза поэта / На вечный сон небытия, / Сестра народа - и моя! (Некрасов). Спи, пострел, пока безвредный! / Баюшки-баю. / Тускло смотрит месяц медный / В колыбель твою. / Стану сказывать не сказки - / Правду пропою; / Ты ж дремли, закрывши глазки, / Баюшки-баю (Некрасов). «Удалась мне песенка! - молвил Гриша, прыгая: - / Горячо сказалася правда в ней великая! / Завтра же спою её вахлачкам - не всё же им / Песни петь унылые... (Некрасов). Губернская публика, человек до двухсот, ходит взад, и вперёд по маленькой набережной, называемой загоном. Любуется ли она бурлаками, бог весть. Для неё играет музыка на возвышении, посреди площади. <...> Музыканты играют скверно, но всё-таки около загородки стоят бурлаки и боятся войти в загон, слушают они музыку: хорошо и весело играют, долго бы слушал, да непонятно что-то. Постоит бурлак, заноет у него сердце, и пойдёт он невесёлый на барку. А там поют родные песни, выигрывают родные же песни, пляшут, - всё как-то лучше, отраднее... - Баско играют, да не по нам, - рассуждают бурлаки. - И люди-то там какие!.. Сморчи... чучелы... - Эх, брат, сыграй весёлую... Вот тут болит! - говорит один бурлак, указывая на грудь или на сердце. - Што там! У них своё, у нас своё. Им так-то не спеть. Затягивай! Знай наших! - кричит какой-нибудь пьяный лоцман. И выпеваются бурлацкие песни, грустные, заунывные, и далеко-далеко, и долго разносятся эти песни. А поют-то как они: сидит бурлак, подопрёт щёки руками, задумается, точно в глазах жизнь видится, на лице горе, и смотрит в воду... Слушаешь эти песни, все бы слушал их, а слов разобрать не можно, только и слышится какой-то стон протяжный (Решетников). ... Перед мелочною лавкой стоял молодой черноволосый шарманщик и вертел какой-то весьма чувствительный романс. Он аккомпанировал стоявшей впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадцати <...>. Уличным, дребезжащим, но довольно приятным и сильным голосом она выпевала романс, в ожидании двухкопеечника из лавочки. Раскольников приостановился рядом с двумя-тремя слушателями, послушал, вынул пятак и положил в руку девушке. Та вдруг пресекла пение на самой чувствительной и высокой нотке, точно отрезала, резко крикнула шарманщику: «будет!», и оба поплелись дальше, к следующей лавочке (Достоевский). Он пел; все слушали его с большим вниманьем. Он, видимо, чувствовал, что имеет дело с людьми сведущими, и потому, как говорится, просто лез из кожи. Действительно, в наших краях знают толк в пении, и недаром село Сергиевское, на большой орловской дороге, славится во всей России своим особенно приятным и согласным напевом. Долго рядчик пел, не возбуждая слишком сильного сочувствия в своих слушателях; ему недоставало поддержки, хора; наконец, при одном особенно удачном переходе, заставившем улыбнуться самого Дикого-Барина, Обалдуй не выдержал и вскрикнул от удовольствия. Все встрепенулись. Обалдуй с Моргачом начали вполголоса подхватывать, подтягивать, покрикивать: «Лихо!.. Забирай, шельмец!.. Забирай, вытягивай, аспид! Вытягивай ещё!» <...> Ободрённый знаками всеобщего удовольствия, рядчик совсем завихрился и уж такие начал отделывать завитушки, так защёлкал и забарабанил языком, так неистово заиграл горлом, что, когда наконец, утомлённый, бледный и облитый горячим потом, он пустил, перекинувшись назад всем телом, последний замирающий возглас, - общий, слитный крик ответил ему неистовым взрывом (Тургенев). Когда же наконец Яков открыл своё лицо - оно было бледно, как у мёртвого; глаза едва мерцали сквозь опущенные ресницы. Он глубоко вздохнул и запел... Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принёсся откуда-то издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно подействовал этот трепещущий, звенящий звук на всех нас; мы взглянули друг на друга, а жена Николая Иваныча так и выпрямилась. За этим первым звуком последовал другой, более твёрдый и протяжный, но всё ещё видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым - третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня. «Не одна во поле дороженька пролегала», - пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нём была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нём и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. Яковом, видимо, овладевало упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более - он дрожал, но той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся. <...> Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слёзы; глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня... Я оглянулся - жена целовальника плакала, припав грудью к окну. Яков бросил на неё быстрый взгляд и залился ещё звонче, ещё слаще прежнего; Николай Иваныч потупился, Моргач отвернулся; Обалдуй, весь разнеженный, стоял, глупо разинув рот; серый мужичок тихонько всхлипывал в уголку, с горьким шёпотом покачивая головой; и по железному лицу Дикого-Барина, из-под совершенно надвинувшихся бровей, медленно прокатилась тяжёлая слеза; рядчик поднёс сжатый кулак ко лбу и не шевелился... Не знаю, чем бы разрешилось всеобщее томленье, если б Яков вдруг не кончил на высоком, необыкновенно тонком звуке - словно голос у него оборвался. Никто не крикнул, даже не шевельнулся; все как будто ждали, не будет ли он ещё петь; но он раскрыл глаза, словно удивлённый нашим молчаньем, вопрошающим взором обвёл всех кругом и увидал, что победа была его... (Тургенев). Паклин начал просить старичков спеть какой-нибудь романсик... Они оба посмеялись и удивились, какая это ему пришла мысль; однако скоро согласились, но только под тем условием, чтобы Снандулия села за клавесин и аккомпанировала им - она уж знает что. <...> Старички немедленно запели: «На то ль, чтобы печали, - начал Фомушка, - / В любви нам находить, / Нам боги сердце дали, / Способное любить? / Одно лишь чувство страсти, - отвечала Фимушка, - / Без бед, без злой напасти / На свете есть ли где? / Нигде, нигде, нигде! - подхватил Фомушка, - / Нигде, нигде, нигде! - повторила Фимушка. / С ним горести жестоки / Везде, везде, везде! - пропели они вдвоём, - Везде, везде, везде!» - протянул один Фомушка. - Браво! - закричал Паклин (Тургенев). - Заставьте его спеть романс - как луна плывёт, - воскликнула Марья Дмитриевна. - Вы поёте? - промолвила Варвара Павловна, озарив его светлым и быстрым взором. - Садитесь. Паншин стал отговариваться. - Садитесь, - повторила она, настойчиво постучав по спинке стула. Он сел, кашлянул, оттянул воротнички и спел свой романс. <...> Она обошла вокруг фортепьяно и стала прямо напротив Паншина. Он повторил романс, придавая мелодраматическое дрожание своему голосу (Тургенев). Маша выпорхнула в другую комнату, принесла гитару, сбросила шаль с плеч долой, проворно села, подняла голову и запела цыганскую песню. Её голос звенел и дрожал, как надтреснутый стеклянный колокольчик, вспыхивал и замирал... Любо и жутко становилось на сердце. «Ай жги, говори!..» <...> Машу всю поводило, как бересту на огне; тонкие пальцы резво бегали по гитаре, смуглое горло медленно приподнималось под двойным янтарным ожерельем. То вдруг она умолкала, опускалась в изнеможенье, словно неохотно щипала струны, <...> то снова заливалась она как безумная, выпрямливала стан и выставляла грудь ... (Тургенев). - Ты поёшь, Марфенька? - спросил он. - Да... немножко, - застенчиво отвечала она. - Что же? - Русские романсы; начала итальянскую музыку, да учитель уехал. Я пою: «Una voce poco fa» [«В полуночной тишине» (ит.)], только трудно очень для меня. А вы поёте? - Диким голосом, но зато беспрестанно. - Что же? - Всё. - И он запел из «Ломбардов», потом марш из «Семирамиды» и вдруг замолк (Гончаров). На дворе была метель. Снег бил в окна и клочьями прилипал к стёклам. Ветер врывался в камин и завывал унылую песню (Гончаров). Один же из них, взяв гусли, запел: «Не шуми, мати зелена дубровушка! / Не мешай добру молодцу думу думати, / Как заутра мне, добру молодцу, на допрос идти / Перед грозного судью, самого царя...». Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, - говорит летописец, - старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои той воли едва отведали, но и те тоже плакали. Тут только познали все, какова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные стихи песни: «Я за то тебя, детинушку, пожалую / Среди поля хоромами высокими, / Что двумя столбами с перекладиною...» - то все пали ниц и зарыдали (Салт.-Щедрин). Но только вдруг вслушиваюсь и слышу, что из-за этой циновочной двери льётся песня... томная-претомная, сердечнейшая, и поёт её голос, точно колокол малиновый, так за душу и щипет, так и берёт в полон.<...> А внизу в этом дымище люди... очень много, страсть как много людей, и перед ними этим голосом, который я слышал, молодая цыганка поёт. Притом, как я взошёл, она только последнюю штучку тонко-претонко, нежно дотянула и спустила на нет, и голосок у неё замер... (Лесков). С песней звонкой / Шёл сторонкой / К Любушке своей, / И с украдкой, / И с оглядкой / Целовался с ней (Кондратьев). По селу тропинкой кривенькой / В летний вечер голубой / Рекрута ходили с ливенкой / Разухабистой гурьбой. / Распевали про любимые / Да последние деньки: / «Ты прощай, село родимое, / Тёмна роща и пеньки» (Есенин). Дальний плач тальянки, голос одинокий - / И такой родимый, и такой далёкий. / Плачет и смеётся песня лиховая. / Где ты, моя липа? Липа вековая? / Я и сам когда-то в праздник спозаранку / Выходил к любимой, развернув тальянку. / А теперь я милой ничего не значу. / Под чужую песню и смеюсь и плачу (Есенин). Душа поёт и рвётся в поле, / Я всех чужих зову на «ты»... / Какой простор! Какая воля! / Какие песни и цветы! (И. Северянин). Ну, им ещё поднесли мадерцы для укрепления. Тогда они старинную песенку проиграли, называется - «романез-пастораль», которую теперь никто не поёт - не знает. Так она всем понравилась, и мне понравилась, и я её заучил на память, и отец после всё её напевал ... (Шмелёв). А поезд, выбегая из строящейся Москвы, уже завёл свою оглушительную песню. Он бил колёсами, адски хохотал под мостами и, только оказавшись среди дачных лесов, немного поуспокоился и развил большую скорость (И. Ильф и Е. Петров). ... И слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да ещё вода пела замысловатую приятную песню в фонтане (Булгаков). Нам песня строить и жить помогает, / Она, как друг, и зовёт, и ведёт, / И тот, кто с песней по жизни шагает, / Тот никогда и нигде не пропадёт (Лебедев-Кумач). Жёнки затянули старинную русскую песню про лебедь белую, про травушку и муравушку. Ветер подхватывает песнь, треплет её вместе с парусом, перепутывает её с огненными зыбульками (Пришвин). Вырос стройный и высокий, / Песни пел, мадеру пил, / к Анатолии далёкой / Миноносец свой водил (Ахматова). Расцветали яблони и груши, / Поплыли туманы над рекой. / Выходила на берег Катюша, / На высокий берег, на крутой. / Выходила, песню заводила / Про степного сизого орла, / Про того, которого любила, / Про того, чьи письма берегла (Исаковский). Ассамблеи под елью - Игната Поздеева придумка - обычно заканчивались пениями. Пели про Стеньку Разина, про Ермака, пели старые революционные: «Смело, товарищи, в ногу», «Наш паровоз, вперёд лети» и непременно «Ты, конёк вороной» - любимую песню Калины Ивановича. Запевал Игнат Поздеев - у этого зубоскала-пересмешника с длинной, по-мальчишечьи стройной шеей красивый был тенор. Тихо, мягко, откуда-то издалека-далека, будто из самых глубин гражданской войны, выводил: «Сотня юных бойцов из будённовских войск / На разведку в поля поскакала...». Потом вступали остальные. Удивительно, что делала с людьми песня! Ещё каких-то десять - пятнадцать минут назад сидели, переругивались, язвили друг друга, а то и кулак увесистый показывали, а тут разом светлели лица, голоса сами собой приходили в согласие, в лад. Калина Иванович тоже подпевал, хотя его старого, надтреснутого голоса почти не было слышно. Но подпевал, пока дело не доходило до его любимого «Конька». А запевали «Конька» - и он плакал. Плакал беззвучно, по-стариковски, не таясь, не скрывая слёз (Абрамов). Под ухом надоедливо попискивал заблудившийся в темноте комарик, поднять бы руку, прихлопнуть - заворожила песня, околдовали слова: «Он упал возле ног у коня своего / И закрыл свои карие очи. / «Ты, конёк вороной, передай, дорогой, / Что я честно погиб за рабочих»» (Абрамов). Вы слыхали, как поют дрозды? / Нет, не те дрозды, не полевые, / А дрозды - волшебники-дрозды, / Певчие избранники России (Островой).
VII. Необходимость. Доvлжность. Возможность. Желаемость. Мне сегодня не до песен, не поётся. Из песни слова не выкинешь (посл.). «Доведётся и нам свою песенку спеть» (Даль). «Не пой худой песни при добрых людях» (Даль). «Можно бы про это песню спеть, да чтоб кого по уху не задеть» (Даль). «Хоть песенки пой, хоть волком вой» (Даль). «Запоёшь ты у меня ещё и не такую песню, не ту песенку!» (Даль; угроза).
s Поймали птичку голосисту / И ну сжимать её рукой. / Пищит бедняжка вместо свисту, / А ей твердят: / «Пой, птичка, пой!» (Державин). А мне за песни и за сон / Не надобен и миллион (Крылов). Однажды удалось мне написать песенку, которой был я доволен. Известно, что сочинители иногда, под видом требования советов, ищут благосклонного слушателя. Итак, переписав мою песенку, я понёс её к Швабрину, который один во всей крепости мог оценить произведения стихотворца (Пушкин). Что смолкнул веселия глас? / Раздайтесь, вакхальны припевы! / Да здравствуют нежные девы / И юные жёны, любившие нас! (Пушкин). Пой: в часы дорожной скуки, / На дороге, в тьме ночной / Сладки мне родные звуки / Звонкой песни удалой. / Пой, ямщик! Я молча, жадно / Буду слушать голос твой. / Месяц ясный светит хладно, / Грустен ветра дальный вой (Пушкин). Не пой, красавица, при мне / Ты песен Грузии печальной: / Напоминают мне оне / Другую жизнь и берег дальный. / Увы! напоминают мне / Твои жестокие напевы / И степь, и ночь - и при луне / Черты далёкой, бедной девы!.. (Пушкин). Спой мне песню, / Как синица / Тихо за морем жила; / Спой мне песню, как девица / За водой поутру шла (Пушкин). Печаль в моих песнях, но что за нужда? / Тебе не внимать им, мой друг, никогда (Лермонтов). Не услышишь, нет! / Завтра петь не буду - завтра мне не след; / Завтра умирать мне смертию лихой; / Сам ты запоёшь, чай, с радости такой!.. (Тургенев). - Скажите, вы написали что-нибудь для женского голоса, для mezzo-soprano? - Я почти ничего не пишу, - возразил Паншин, - я ведь это только так, между делом... А разве вы поёте? - Пою. - О! спойте нам что-нибудь, - проговорила Марья Дмитриевна. Варвара Павловна отвела рукою волосы от заалевшихся щёк и встряхнула головой. - Наши голоса должны идти друг к другу, - промолвила она, обращаясь к Паншину, - споёмте дуэт (Тургенев). Не вернуть мне ту ночку прохладную, / Не видать мне подруги своей, / Не слыхать мне ту песню отрадную, / Что в саду распевал соловей! (Есенин). Заглушить рокотание моря / Соловьиная песнь не вольна! (Блок). Пусть ямщик свою песню затянет, / Ветер будет ему подпевать. / Что прошло, никогда не настанет, / Так зачем же, зачем горевать? (Кусиков). Когда поезд, гремя и ухая, переходил Волгу по Сызранскому мосту, литерные пассажиры неприятными городскими голосами затянули песню о волжском богатыре. При этом они старались не смотреть друг другу в глаза. В соседнем вагоне иностранцы, коим не было точно известно, где и что полагается петь, с воодушевлением исполняли «Эй, полна, полна коробочка» с не менее странным припевом: «Эх, юхнем!» (И. Ильф и Е. Петров). Пой мне! Хочу ещё раз, дорогая, / Услышать голос твой я в час разлуки! / Хочу я вновь изведать блаженство paя / И повторять всю жизнь той песни звуки. / Пой мне о том, как вечно плещет море, / Как бьёт о берег день и ночь прибой! / Песня! Она моё развеет горе! / Под звуки песни я прощусь с тобой! <...> Пой мне! Пусть в звуках песни льются слёзы, / Я эти звуки унесу с собой! / Море, оно мои разбило грёзы! / Под рокот моря я прощусь с тобой! (Северский, перевод из Либеро Бовио). Стать бы снова приморской девчонкой, / Туфли на босу ногу надеть, / И закладывать косы коронкой, / И взволнованным голосом петь (Ахматова). Без песни жить нельзя. Она нужнее хлеба. / Она в сердцах людей, как птица, гнёзда вьёт. / И с нею легче труд, и голубее небо, / И только с песней жизнь идёт вперёд! (Вертинский). А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер, / Весёлый ветер, весёлый ветер! / Моря и горы ты обшарил все на свете / И все на свете песенки слыхал. / Спой нам, ветер, про дикие горы, / Про глубокие тайны морей. / Про птичьи разговоры, / Про синие просторы, / Про смелых и больших людей! / Кто привык за победу бороться, / С нами вместе пускай запоёт: / Кто весел - тот смеётся, / Кто хочет - тот добьётся, / Кто ищет - тот всегда найдёт! (Лебедев-Кумач). В этой роще берёзовой, / Вдалеке от страданий и бед, / Где колеблется розовый / Немигающий утренний свет, / Где прозрачной лавиною / Льются листья с высоких ветвей, - / Спой мне, иволга, песню пустынную, / Песню жизни моей (Заболоцкий). Споёмте, друзья, / Ведь завтра в поход / Уйдём в предрассветный туман. / Споём веселей, / Пусть нам подпоёт / Седой боевой капитан (Чуркин). Пропеллер, громче песню пой, / Неси распластанные крылья! / За вечный мир, в последний бой / Лети, стальная эскадрилья (Ковынев). Лейся, песня, на просторе, / Hе грусти, не плачь, жена - / Штурмовать далёко море / Посылает нас страна (А. Апсалон). Ой ты, песня, песенка девичья, / Ты лети за ясным солнцем вслед. / И бойцу на дальнем пограничье / От Катюши передай привет (Исаковский). Тряхнула косами, вскочила на ноги: - Песню, песню давайте! И кто устоит перед её напором, кого не подымет волна веселья и задора, которая хлынула от неё! Запели все - и молодняк и пожилые, благо всем известна была песня про солдата: «Не плачь, девчонка, / Пройдут дожди, / Солдат вернётся, / Ты только жди. / Пускай далёко твой верный друг, / Любовь на свете сильней разлук» (Абрамов).
VIII. Каково. На сердце легко, с утра поётся. «Хорошо песни петь пообедавши» (Даль). «И за песней плачется» (Даль).
s [Первый гость] <...> Спой, Лаура, / Спой что-нибудь. [Лаура] Подайте мне гитару. [Все] О brava! brava! чудно! бесподобно! (Пушкин). Сердце у ней о чём-то плакало, плакали и звуки. Хотела петь - не поётся! (Гончаров).
IX. Как. Петь соло, дуэтом, всем вместе, хором. Петь вдвоём, втроём. Эта песня поётся с припевом. Мурлыкать песенку вполголоса, про себя (очень тихо). Распевать песню во весь голос. Петь не умеет, а поёт (горланит) во всё горло. Поёт песню присвистывая, приплясывая. Петь с присвистом. Петь (исполнять) романс под гитару, под фортепьяно. «Соловья песнями не кормят» (Даль). «Песнею коня не накормишь» (Даль). «Нужда и плачет (и горюет) припеваючи» (Даль).
s В саду служанки, на грядах, / Сбирали ягоды в кустах / И хором по наказу пели / (Наказ, основанный на том, / Чтоб барской ягоды тайком / Уста лукавые не ели / И пеньем были заняты: / Затея сельской остроты!) Песня девушек: Девицы, красавицы, / Душеньки, подруженьки, / Разыграйтесь, девицы, / Разгуляйтесь, милые! / Затяните песенку, / Песенку заветную, / Заманите молодца / К хороводу нашему. / Как заманим молодца, / Как завидим издали, / Разбежимтесь, милые, / Закидаем вишеньем, / Вишеньем, малиною, / Красною смородиной. / Не ходи подслушивать / Песенки заветные, / Не ходи подсматривать / Игры наши девичьи. / Они поют, и, с небреженьем / Внимая звонкий голос их, / Ждала Татьяна с нетерпеньем, / Чтоб трепет сердца в ней затих... (Пушкин). Караульщик <...> сел на пушку верхом и запел во всё горло меланхолическую старую песню: «Не шуми, мати зелёная дубровушка, / Не мешай мне, молодцу, думу думати» (Пушкин). Певец, когда перед тобой / Во мгле сокрылся мир земной, / Мгновенно твой проснулся гений, / На всё минувшее воззрел / И в хоре светлых привидений / Он песни дивные запел. / О милый брат, какие звуки! / В слезах восторга внемлю им. / Небесным пением своим / Он усыпил земные муки; / Тебе он создал новый мир... (Пушкин). [Председатель] Твой голос, милая, выводит звуки / Родимых песен с диким совершенством; / Спой, Мери, нам уныло и протяжно, / Чтоб мы потом к веселью обратились / Безумнее, как тот, кто от земли / Был отлучён каким-нибудь виденьем (Пушкин). Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! / Про тебя нашу песню сложили мы, / Про твово любимого опричника, / Да про смелого купца, про Калашникова; / Мы сложили её на старинный лад, / Мы певали её под гуслярный звон / И причитывали да присказывали. / Православный народ ею тешился... (Лермонтов. Песня про царя Ивана Васильевича...). Сильно и звучно перекликались блистательные песни соловьёв, и когда они, казалось, умирали в томлении и неге, слышался шелест и трещание кузнечиков ... (Гоголь). Любинька, с своей стороны, была так великодушна, что сама предложила Анниньке спеть «Ах, как было мне приятно с этим милым усачом», что последняя и выполнила с таким совершенством, что все воскликнули: «Вот это так уж точно... по-Матрешиному!». Взамен того, Любинька мастерски спела куплеты о том, как приятно быть подполковником, и всех сразу убедила, что это настоящий её жанр, в котором у неё точно так же нет соперниц, как у Анниньки - в песнях с цыганским пошибом (Салт.-Щедрин). Итак, рядчик выступил вперёд, закрыл до половины глаза и запел высочайшим фальцетом. Голос у него был довольно приятный и сладкий, хотя несколько сиплый; он играл и вилял этим голосом, как юлою, беспрестанно заливался и переливался сверху вниз и беспрестанно возвращался к верхним нотам, которые выдерживал и вытягивал с особенным стараньем, умолкал и потом вдруг подхватывал прежний напев с какой-то залихватской, заносистой удалью. Его переходы были иногда довольно смелы, иногда довольно забавны: знатоку они бы много доставили удовольствия; немец пришёл бы от них в негодование (Тургенев). Они спели вполголоса дуэт, причем Варвара Павловна несколько раз его поправляла, потом спели громко, потом два раза повторили <...>. Голос у Варвары Павловны утратил свежесть, но она владела им очень ловко. Паншин сперва робел и слегка фальшивил, потом вошёл в азарт, и если пел не безукоризненно, то шевелил плечами, покачивал всем туловищем и поднимал по временам руку, как настоящий певец (Тургенев). Мы поехали по деревне. Несколько мужиков в пустых телегах попались нам навстречу; они ехали с гумна и пели песни, подпрыгивая всем телом и болтая ногами на воздухе ... (Тургенев). Калиныч пел довольно приятно и поигрывал на балалайке. Хорь слушал, слушал его, загибал вдруг голову набок и начинал подтягивать жалобным голосом. Особенно любил он песню «Доля ты моя, доля!» (Тургенев). Отец Смарагд по-прежнему был угрюм, суров, ходил нелюдимым; забившись куда-нибудь под берег Лихого, напевал про себя священные гимны (Данилевский). - Вы, кажется, не расположены сегодня петь? Я и просить боюсь, - спросил Обломов, ожидая, не кончится ли это принуждение, не возвратится ли к ней весёлость, не мелькнёт ли хоть в одном слове, в улыбке, наконец в пении луч искренности, наивности и доверчивости. - Жарко! - заметила тётка. - Ничего, я попробую, - сказала Ольга и спела романс. Он слушал и не верил ушам. Это не она: где же прежний, страстный звук? Она пела так чисто, так правильно и вместе так... так... как поют все девицы, когда их просят спеть в обществе; без увлечения. Она вынула свою душу из пения, и в слушателе не шевельнулся ни один нерв (Гончаров). Песней душу веселя, / Бабы с граблями рядами / Ходят, сено шевеля (А. Майков). «Спой, Люба!» Не хотелося / Петь белокурой барыне, / Да старый так пристал! / Чудесно спела барыня! / Ласкала слух та песенка, / Негромкая и нежная, / Как ветер летним вечером, / Легонько пробегающий / По бархатной муравушке, / Как шум дождя весеннего / По листьям молодым! (Некрасов). Вдруг песня хором грянула / Удалая, согласная: / Десятка три молодчиков, / Хмельненьки, а не валятся, / Идут рядком, поют, / Поют про Волгу-матушку, / Про удаль молодецкую, / Про девичью красу. / Притихла вся дороженька, / Одна та песня складная / Широко, вольно катится, / Как рожь под ветром стелется, / По сердцу по крестьянскому / Идёт огнём-тоской!.. (Некрасов). От чувства безотчётного / Вдруг всякий присмирел, / Как в зале Благородного / Собранья он запел. <...> И звуки изумрудные / Впивали жадно в грудь. / То были звуки чудные: / Он пел не как-нибудь! / Высокое художество / И выразить нет слов! / Я слышал в жизни множество / Отличнейших певцов, / Съезжаются на старости / Сюда со всех сторон, / Ревут, как волки в ярости, / А всё не то, что он! / Начнёт в четыре голоса, / Зальётся, как река, / А кончит тоньше волоса, / Нежнее ветерка (Некрасов). Вот цыганы покашляли, и молодой её брат взял в руки гитару, а она запела. Знаете... их пение обыкновенно достигательное и за сердца трогает, а я как услыхал этот самый её голос, на который мне ещё из-за двери манилось, расчувствовался. Ужасно мне как понравилось! Начала она так как будто грубовато, мужественно, эдак: «Мо-о-ре во-оо-о-ет, мо-ре сто-нет». Точно в действительности слышно, как и море стонет и в нём челночок поглощённый бьётся. А потом вдруг в голосе совсем другая перемена, обращение к звезде: «Золотая, дорогая, предвещательница дня, при тебе беда земная недоступна до меня». И опять новая обратность, чего не ждёшь. У них всё с этими с обращениями: то плачет, томит, просто душу из тела вынимает, а потом вдруг как хватит совсем в другом роде, и точно сразу опять сердце вставит... Так и тут она это «море»-то с «челном» всколыхала, а другие как завизжат всем хором: «Джа-ла-ла. Джа-ла-ла» (Лесков). Белоярцев взял гитару и заиграл «Ночь осеннюю». Спели хором. - Вот ещё, як это поётся: «Ты помнишь ли, товарищ славы бранной!» - спросил Ярошиньский. - Э, нет, чёрт с ними, эти патриотические гимны! - возразил опьяневший Бычков и запел, пародируя известную арию из оперы Глинки: Славься, свобода и честный наш труд! (Лесков). ... Варенька, очевидно, ничего не думала о своём пении и была совершенно равнодушна к похвалам; она как будто спрашивала только: нужно ли ещё петь, или довольно? <...> Княгиня попросила Вареньку спеть ещё, и Варенька спела другую пиесу так же ровно, отчётливо и хорошо, прямо стоя у фортепьяно и отбивая по ним такт своею худою смуглою рукой (Л. Толстой). Наташа в эту зиму в первый раз начала серьёзно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался её пением. Она пела теперь не по-детски, уж не было в её пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела ещё не хорошо, как говорили все знатоки-судьи, которые её слушали (Л. Толстой). В маленьких кабачках иногда поют хором (Куприн). Песня рассказывала, что на горе жнут хлеборобы, текла ровно, долго, грустью разлуки, потом крепла и звучала твёрдо - волей, далью, отвагой, воинским ладом: «А по-пiд горою, / По-пiд високою / Козаки йдуть!» (Бунин). Черёмуха душистая / Развесившись, стоит, / А зелень золотистая / На солнышке горит. / Ручей волной гремучею / Все ветки обдаёт / И вкрадчиво под кручею / Ей песенки поёт (Есенин). А я пил горькое пиво, / Улыбаясь глубиной души... / Так редко поют красиво / В нашей земной глуши (Вертинский). Степан откидывает голову, прокашлявшись, заводит низким звучным голосом: «Эх ты, зоренька-зарница, / Рано на небо взошла...» Томилин по-бабьи прикладывает к щеке ладонь, подхватывает тонким, стенящим подголоском (Шолохов). Два голоса <...> вначале сшибались, путались, у каждого был свой темп, но потом голоса буйно сплелись, звучали покоряющее красиво (Шолохов).
X. Сколько. Все песни перепели. Он всегда поёт одну и ту же песню. Есть множество песен, все и не перечислишь.
s [Сват] <...> Что ж, красные девицы, вы примолкли? / Что ж, белые лебёдушки, притихли? / Али все песенки вы перепели? / Аль горлышки от пенья пересохли? (Пушкин). Много песен слыхал я в родной стороне, / Как их с горя, как с радости пели, / Но одна только песнь в память врезалась мне, / Это - песня рабочей артели... (Богданов). Много песен слыхал я в родной стороне, / <Там> про радость и горе в них пели, / Из всех песен одна в память врезалась мне, / Это песня рабочей артели... (Ольхин). - Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собой прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы спеть. Когда все разошлись, Степан Аркадьич ещё долго ходил с Весловским по аллее, и слышались их спевавшиеся на новом романсе голоса (Л. Толстой). Я улыбаться перестала, / Морозный ветер губы студит, / Одной надеждой меньше стало, / Одною песней больше будет. / И эту песню я невольно / Отдам на смех и поруганье, / Затем что нестерпимо больно / Душе любовное молчанье (Ахматова). О, с каким я трудом / Наблюдаю земные предметы, / Весь в тумане привычек, / Невнимательный, суетный, злой! / Эти песни мои - / Сколько раз они в мире пропеты! / Где найти мне слова / Для возвышенной песни живой? (Заболоцкий). Калина Иванович долго не мог отдышаться, в горле у него булькало, потом все услышали: - Спойте мою песню... <...> Евдокия первая запела. Правда, не с начала, через рыданья, но запела <...>. Пётр, давясь слезами, тоже начал подтягивать, а потом переломил себя и Михаил. Когда под потолком растаял последний звук песни и стало снова слышно, как за окошком всхлипывает дождь, он спросил: - Хватит одного раза али ещё спеть? (Абрамов).
XI. Насколько. Затянули песню - одна грустнее другой. Эта песня у меня - самая любимая. «Чем с плачем жить, так лучше с песнями умереть» (Даль).
s Чем чаще празднует лицей / Свою святую годовщину, / Тем робче старый круг друзей / В семью стесняется едину, / Тем реже он; тем праздник наш / В своём веселии мрачнее; / Тем глуше звон заздравных чаш / И наши песни тем грустнее (Пушкин). [Ротенфельд] Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у тебя памяти, а голос ещё не пропал. [Франц] Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос мой не задрожит, и язык не отнялся. <...> [Рыцари] Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее? [Франц] Извольте; есть и повеселее (Пушкин). И вот средь общего молчанья / Чингура стройное бряцанье / И звуки песни раздались; / И звуки те лились, лились, / Как слёзы, мерно друг за другом; / И эта песнь была нежна, / Как будто для земли она / Была на небе сложена! (Лермонтов). Шумнее и шумнее раздавались по улицам песни и крики. <...> Часто между колядками слышалась какая-нибудь весёлая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых козаков (Гоголь). Тут царевна заиграла / И столь сладко припевала, / Что Иван, не зная как, / Прикорнулся на кулак; / И под голос тихий, стройный / Засыпает преспокойно (Ершов). Душой улетая за песней, / Она отдалась ей вполне... / Нет в мире той песни прелестней, / Которую слышим во сне! / О чём она - бог её знает! / Я слов уловить не умел, / Но сердце она утоляет, / В ней дольнего счастья предел (Некрасов). Красавица! не пой весёлых песен мне! / Они пленительны в устах прекрасной девы, / Но больше я люблю печальные напевы: / Они манят к той дивной стороне, / Где жизнь сладка, от звуков тает камень, / Где всё восторг, поэзия и пламень... (Некрасов). Эх, песня! / Песня! / Есть ли что на свете / Чудесней? / Хоть под гусли тебя пой, / Хоть под тальяночку. / Не дадите ли вы мне, / Хлопцы, / Ещё баночку? (Есенин). Наверное, самую лучшую / на этой земной стороне / хожу я и песенку слушаю - / она шевельнулась во мне (Окуджава. Главная песенка).
XII. Который (среди подобного). Каждая песня хороша по-своему. Спой ту песню, которую я любила. Пропели уже третьи петухи.
s Она / Читала сочиненья Эмина. / Играть умела также на гитаре / И пела: Стонет сизый голубок, / И Выду ль я, и то, что уж постаре, / Всё, что у печки в зимний вечерок, / Иль скучной осенью при самоваре, / Или весною, обходя лесок, / Поёт уныло русская девица, / Как музы наши, грустная певица (Пушкин). «Начинай!» - и дрогнувшие пальцы / Звонко пробежали по струнам. / Подмигнул король своей супруге, / Гости брови подняли: гусляр / Затянул про славные походы / На соседей, немцев и татар... / Не успел он кончить этой песни - / Крики «Vivat!» огласили зал; / Только круль махнул рукой, нахмурясь: / Дескать, песни эти я слыхал! / «Пой другую!» - и, потупив очи, / Прославлять стал молодой певец / Молодость и чары королевы / И любовь - щедрот её венец. / Не успел он кончить этой песни - / Крики «Vivat!» огласили зал; / Только круль сердито сдвинул брови: / Дескать, песни эти я слыхал! / «Каждый шляхтич, - молвил он, - поёт их / На ухо возлюбленной своей; / Спой мне песню ту, что пел ты в хате / Лесника, - та будет поновей...» (Полонский). Ах! песнею моей прощальной / Та песня первая была! / Склонила Муза лик печальный / И, тихо зарыдав, ушла. / С тех пор не часты были встречи: / Украдкой, бледная, придёт / И шепчет пламенные речи, / И песни гордые поёт (Некрасов). Найдите няню старую мою: / У ней пасти стада ещё есть силы; / Вы передайте ей каприз мой на краю / Моей зияющей могилы. / Пускай она меня потешит, спев / Ту песню, что давно певала; / Мне сердце трогает простой её напев, / Хоть там и пенья мало. <...> / Вы нас оставите... Былое оживёт, / Презрев туманную разлуку, / Дрожащим голосом она мне запоёт, / На влажный лоб положит тихо руку... (Анненский, перевод стих. Сюлли-Прюдома). Легко, необычно и весело / кружит над скрещеньем дорог / та самая главная песенка, / которую спеть я не смог (Окуджава. Главная песенка).
XIII. Где. В этой песне поётся о разлуке. Песня запала в душу. Петь в хоре. Запевала, подголоски, певец, певичка в хоре. Церковный хор. Певчий в церковном хоре. Греческий, болгарский, киевский, новгородский распевы. Северно-русские плачи (старинные обрядовые песни - свадебные, похоронные, поминальные, рекрутские).
s Поймала Кошка Соловья, / В бедняжку когти запустила / И, ласково его сжимая, говорила: / «Соловушка, душа моя! / Я слышу, что тебя везде за песни славят / И с лучшими певцами рядом ставят» (Крылов). Худые песни Соловью / В когтях у Кошки (Крылов). До того ль, голубчик, было? / В мягких муравах у нас / Песни, резвость всякий час, / Так, что голову вскружило (Крылов). Что-то слышится родное / В долгих песнях ямщика: / То разгулье удалое, / То сердечная тоска... (Пушкин). Запел песню грустную; / Далеко в лесу раздалась та песнь (Веневитинов). Касатка порхает над братней могилой, / Душистая травка роскошно цветёт, / И плющ зеленеет, и ветер унылый / Над ней заунывную песню поёт (Некрасов). - Любите вы уличное пение? <...> Я люблю, - продолжал Раскольников, но с таким видом, как будто вовсе не об уличном пении говорил, - я люблю, как поют под шарманку в холодный, тёмный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледно-зелёные и больные лица ... (Достоевский). Скучно, грустно мне; в окошко / Небо серое глядит; / За стеной соседа песня / Вечно грустная звучит (Плещеев). В саду пел соловей свою последнюю, передрассветную песнь. Лаврецкий вспомнил, что и у Калитиных в саду пел соловей ... (Тургенев). Да ещё певал я - в домике твоём; / Запивал я песни - всё твоим вином; / Заедал я чарку - барскою едой; / Целовался сладко - да с твоей женой (Тургенев). Девушка пела в церковном хоре / О всех усталых в чужом краю, / О всех кораблях, ушедших в море, / О всех, забывших радость свою. / Так пел её голос, летящий в купол, / И луч сиял на белом плече, / И каждый из мрака смотрел и слушал, / Как белое платье пело в луче (Блок). Квохчут куры беспокойные / Над оглоблями сохи, / На дворе обедню стройную / Запевают петухи (Есенин). Поплакав, барышня вдруг вздрогнула, истерически крикнула: - Вот опять! - и неожиданно запела дрожащим сопрано: «Славное море священный Байкал...» Курьер, показавшийся на лестнице, погрозил кому-то кулаком и запел вместе с барышней незвучным, тусклым баритоном: «Славен корабль, омулёвая бочка!..» К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала (Булгаков). Для северных песен ненадобен юг: / Родились они средь туманов и вьюг, / Качанию лиственниц вторя (Заболоцкий).
XIV. Куда. В народную песню влились и горе и радость народные. В эту песню певец вложил всю свою душу.
s Поют неистовые девы; / Их сладострастные напевы / В сердца вливают жар любви... (Пушкин). Лебедь живёт в старинных наших песнях, очевидно сложенных на юге России, живёт также до сих пор в народной речи, хотя там, где теперь обитает настоящая Русь, лебедь не мог войти ни в песню, ни в речь, так мало знает и видит его народ (С. Аксаков). Татьяна, за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у неё, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их не жалея (М. Горький). Воспоминанье о том, что всего месяц назад она виновато шныряла меж людей босой, простоволосой, голодной, не омрачало её сегодняшней радости. На ходу она потаённо пела, иногда беззвучно шевеля губами. В песню вплетались её собственные мечтанья (Сейфуллина). - Никак, обгоняем? - Сучковская! - ответил ямщик и завертел по воздуху кнутом. Слышно было, как рядом сопели лошади, и скрипела чужая повозка, и чужой колокольчик вмешивался в песню их колокольчика (Телешов). Тот <...> ласково ведёт песню, то снижая голос до шёпота, то вскидывая до металлического звона: Ты позволь, позволь, бабёнка, / Коня в речке напоить... И снова колокольно-набатным гудом давит Христоня голоса. Вливаются в песню голоса и с соседних бричек. Поцокивают колёса на железных ходах, чихают от пыли кони, тягучая и сильная, полой водой, течёт над дорогой песня (Шолохов).
XV. От - До (в пространстве). Издалека доносится (слышится) песня. Звуки песни долетают до самой окраины. У нас эту песню все знают, поют от села до села. Праздник: от дверей до дверей доносятся песни, музыка. Петь песню с эстрады, со сцены.
s Над Невою резво вьются / Флаги пёстрые судов; / Звучно с лодок раздаются / Песни дружные гребцов... (Пушкин). Из Домниной избы, / Где парни деревенские / И девки собиралися, / Гремела песня складная, / Любимая моя... (Некрасов). Вдруг с вышины откуда-то / Как грянет песня! Головы / Задрали мужики: / Вкруг башни по балкончику / Похаживал в подряснике / Какой-то человек / И пел... В вечернем воздухе, / Как колокол серебряный, / Гудел громовый бас... / Гудел - и прямо за сердце / Хватал он наших странников: / Не русские слова, / А горе в них такое же, / Как в русской песне, слышалось, / Без берегу, без дна (Некрасов). Будут песни к нему хороводные / Из села по заре долетать, / Будут нивы ему хлебородные / Безгреховные сны навевать... (Некрасов). Из людской слышалось шипенье веретена да тихий, тоненький голос бабы: трудно было распознать, плачет ли она или импровизирует заунывную песню без слов ... (Гончаров). Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумёртвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чём не виновата, что солнце выжгло её понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она ещё молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха; вины не было, но она всё-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя ... (Чехов). Ой, дубинушка, ухнем! / Ой, зелёная, сама пойдёт! / Подёрнем! Ух! / И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям / Эта песня идёт по наследству... (Ольхин). ... В мирной тишине ночи и станции пахнет лесным ночным воздухом и из всех окрестных кустов бьёт, торжествует, блаженствует соловьиное пение... (Бунин). Последний пурпур догорал, / Последний ветр вздохнул глубоко, / Разверзлись тучи, месяц встал, / Звучала песня издалёка (Блок).
XVI. Когда. Песни военных лет. Песни нашей юности. Старинные русские романсы. Древние распевы. Шлягер живёт недолго. Опять завёл свою вечную песню о неудачах, о невезении. «Старая песня на новый лад» (Даль).
s Ты всё пела? это дело: / Так поди же, попляши! (Крылов). [Старик] Так, помню, помню: песня эта / Во время наше сложена. / Уже давно в забаву света / Поётся меж людей она. / Кочуя на степях Кагула, / Её, бывало, в зимню ночь / Моя певала Мариула, / Перед огнём качая дочь. / В уме моём минувши лета / Час от часу темней, темней; / Но заронилась песня эта / Глубоко в памяти моей (Пушкин). [Мери] О, если б никогда я не певала / Вне хижины родителей своих! / Они свою любили слушать Мери; / Самой себе я, кажется, внимаю, / Поющей у родимого порога - / Мой голос слаще был в то время - он / Был голосом невинности... [Луиза] Не в моде / Теперь такие песни! (Пушкин). Вдруг лоно волн / Измял с налёту вихорь шумный.... / Погиб и кормщик и пловец! - / Лишь я, таинственный певец, / На берег выброшен грозою, / Я гимны прежние пою / И ризу влажную мою / Сушу на солнце под скалою (Пушкин). Песня и поэтическое сказание являются задолго до летописи (Грановский). Что же приумолк ты? Слышал я не раз - / Песенки ты мастер петь в весёлый час; / Ты на лад сегодня вряд ли попадёшь... / Завтра мы услышим, как ты запоёшь (Тургенев). Жизнь от пелён ему улыбалась; мать лелеяла и баловала его, как балуют единственное чадо; нянька всё пела ему над колыбелью, что он будет ходить в золоте и не знать горя... (Гончаров). - Постойте, ещё одно спою... - сказала она, и в ту же минуту лицо её будто вспыхнуло, глаза загорелись, она опустилась на стул, сильно взяла два-три аккорда и запела. Боже мой, что слышалось в этом пении! Надежды, неясная боязнь гроз, самые грозы, порывы счастия - всё звучало, не в песне, а в её голосе. Долго пела она, по временам оглядываясь к нему, детски спрашивая: «Довольно? Нет, вот ещё это», - и пела опять (Гончаров). - А я в самом деле пела тогда, как давно не пела, даже, кажется, никогда... Не просите меня петь, я не спою уже больше так... (Гончаров). Мы певали песни, как из леса шли - / Как купцов с товаром мы в овраг вели... / Ты б нас тут послушал - ладно пели мы; / Да недолго песней тешились купцы... (Тургенев). Я владею чудным даром, / Много власти у меня: / Я взволную грудь пожаром, / Брошу в холод из огня, / Из покоя в чад похмелья; / А как песенку спою, / Благотворного веселья / Море в сердце разолью... (Некрасов). Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер (Л. Толстой). Самовар поминутно запевал на разные тоны, но на первых же порах замолкал и через несколько времени затягивал снова, на другой лад, чтобы замолчать опять (Г. Успенский). Атаман баркаса <...> заливался слезами, выводя тонким голосом жалостливые слова песни (Куприн). Она была удивительно весёлая, скорее смешливая, чем насмешливая. Любила песенки, прибаутки всякие, словечки да стихи. Песенка у неё погостит два-три дня и потом забудется, прилетит новая (Набоков). Однажды ночью на привале / Он песню весёлую пел, / Но, пулей вражеской сражённый, / Допеть до конца не успел (Шведов). В этой жизни я не много видела, / Только пела и ждала, / Знаю: брата я не ненавидела / И сестры не предала (Ахматова). Я на солнечном восходе / Про любовь пою, / На коленях в огороде / Лебеду полю (Ахматова). На сцену вышел широкоплечий мужчина с обветренным лицом и объявил: - А сейчас хор бывших рецидивистов споёт нам задумчивую песню «Вечерний звон»! (Шукшин).
XVII. От - До (во времени). Эта популярная песня поётся до сих пор (и доныне). И доныне (до сих пор) помнятся и поются старые народные песни. Наш певун с утра поёт-заливается.
s ...Бог дал ему певца, соседа. / С ним из окна в окно жил в хижине бедняк / Сапожник, но такой певун и весельчак, / Что с утренней зари и до обеда, / С обеда до ночи без умолку поёт / И богачу заснуть никак он не даёт (Крылов). Пели до тех пор, покуда любимый начальник не осушил изрядного количества лафитничков и высоких севастопольских стопок, после чего, в свою очередь, колеблющимся голосом начал песню: «По старой калужской дороге, на сорок девятой версте». Однако никто не узнал, что произошло на этой версте, так как Полыхаев, неожиданно для всех, перешёл на другую песню: «Шёл трамвай девятый номер, / На площадке ктой-то помер, / Тянут, тянут мертвеца, / Ламца-дрица. Ца-ца» (И. Ильф и Е. Петров). С чего начинается Родина? / С картинки в твоём букваре, / С хороших и верных товарищей, / Живущих в соседнем дворе. / А может, она начинается / С той песни, что пела нам мать, / С того, что в любых испытаниях / У нас никому не отнять (Матусовский). С утра сидит на озере / Любитель-рыболов, / Сидит, мурлычет песенку, / А песенка без слов / <...>. Песенка чудесная - / И радость в ней, и грусть, / И знает эту песенку / Вся рыба наизусть. / <...> Как песня начинается, / Вся рыба раплывается... (Барто).
XVIII. Зачем. Он поёт не для публики, а для себя, для души. Незачем наводить тоску такими унылыми песнями. Зачем петь на весь дом, если нет ни голоса, ни слуха?
s Как быть и как с соседом сладить, / Чтоб от пенья его отвадить? / Велеть молчать: так власти нет; / Просил: так просьба не берет (Крылов). [Алеко] Молчи. Мне пенье надоело, / Я диких песен не люблю. [Земфира] Не любишь? мне какое дело! / Я песню для себя пою (Пушкин). Чтобы песня моя разлилась как поток, / Ясной зорьки она дожидается: / Пусть не тёмная ночь, пусть горящий восток / Отражается в ней, отливается (Полонский). - А ты для чего песни пел, если тебе по мне скучно было? что? Я ведь небось слыхала, - как ты на галдарее пел, - продолжала спрашивать, ласкаясь, Катерина Львовна. - Что ж что песни пел? Комар вон и весь свой век поёт, да ведь не с радости, - отвечал сухо Сергей (Лесков). В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую-то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют (Л. Толстой). Песня была сочинена юнкером во славу полка и пелась на плясовой мотив с припевом (Л. Толстой). В тайник души проникла плесень. / Но надо плакать, петь, идти, / Чтоб в рай моих заморских песен / Открылись торные пути (Блок). И гремим, / И протестуем, / И терзаем мы любя. / Эту песенку простую / Написал я / Для тебя (Уткин). Много русского солнца и света / Будет в жизни дочурок моих. / И, что самое главное, это / То, что Родина будет у них! / Будет дом. Будет много игрушек, / Мы на ёлку повесим звезду... / Я каких-нибудь добрых старушек / Специально для них заведу! / Чтобы песни им русские пели, / Чтобы сказки ночами плели, / Чтобы тихо года шелестели, / Чтобы детства забыть не могли! (Вертинский). На дороге бубенец зазвякал - / Памятен нам этот лёгкий звук. / Я спою тебе, чтоб ты не плакал, / Песенку о вечере разлук (Ахматова).
XIX. Почему. Спою, раз (если) так просят. Взгрустнулось из-за этой старой, давно забытой песни. Не стал петь: устал, голосу нет. «За эту песню и по боку свистнут» (Даль). «Без запевалы и песня не поётся» (Даль).
s ...Бежит с мешком к Откупщику / И говорит: «Спасибо на приятстве, / Вот твой мешок, возьми его назад: / Я до него не знал, как худо спят. / Живи ты при своём богатстве: / А мне, за песни и за сон, / Не надобен ни миллион» (Крылов). - Мы было поспорили довольно крупно с Петром Андреичем. - За что так? - За сущую безделицу: за песенку, Василиса Егоровна. - Нашли за что ссориться! за песенку!.. да как же это случилось? (Пушкин). Между тем странник пришёл бос и наг в одну деревню; добрые люди одели его и накормили; он за это пел им чудные песни (Лермонтов). Но какая же непостижимая, тайная сила влечёт к тебе? Почему слышится и раздаётся немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовёт, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают, и стремятся в душу, и вьются около моего сердца? Русь! (Гоголь). Она пела много арий и романсов, по указанию Штольца; в одних выражалось страдание с неясным предчувствием счастья, в других - радость, но в звуках этих таился уже зародыш грусти. От слов, от звуков, от этого чистого, сильного девического голоса билось сердце, дрожали нервы, глаза искрились и заплывали слезами. В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни... (Гончаров). Словно как мать над сыновней могилой, / Стонет кулик над равниной унылой, / Пахарь ли песню вдали запоёт - / Долгая песня за сердце берёт... (Некрасов). ... Он, бывало, её попросит петь, а она скажет: «Перед кем я стану петь! Ты, - говорит, - холодный стал, а я хочу, чтобы от моей песни чья-нибудь душа горела и мучилась» (Лесков). Лишь услышу - глаза закрываю, / И волненье сдержать нету сил, / И вполголоса сам подпеваю, / Хоть никто подпевать не просил. <...> / И казалось, грустить не причина, / Но лишь только заслышу напев, / Как горит, догорает лучина, - / Сердце падает, оторопев. / Эту грусть не убью, не утишу. / Не расстанусь, останусь в плену. / Лишь услышу, лишь только заслышу - / Подпевать еле слышно начну (Межиров). Легко на сердце от песни весёлой, / Она скучать не даёт никогда, / И любят песню деревни и сёла, / И любят песню большие города (Лебедев-Кумач). |