Одна из ключевых тем русского синтаксиса (синтаксиса предложения) посвящена сказуемому, вопросам его структуры и семантики. В частности, в отдельный лингвистический сюжет складываются работы об именном сказуемом. Оно исследуется с точки зрения односоставности/ двусоставности предложения, категориально-частеречной принадлежности входящих в состав сказуемого компонентов и их функциональности, лексико-семантической и грамматической нагруженности связки. Известны наблюдения о том, что в середине - конце 20 в. в современном языке наблюдается активизация именных форм - как в составе именного, так и глагольного сказуемого, в чем проявляется тенденция к аналитизму. В качестве примера можно привести интересные примеры развития новых значений отглагольных существительных в предикативной функции в предложениях с отрицанием: ... он и доктор, а не жилец на земле; я по снегу не ходок; я в этой пьесе не игрок [Лекант 2002: 220-232].
Известно соотношение и распределение лексического и грамматического в составе именного сказуемого между именной частью и связкой быть. Применительно к субстантивным сказуемым с меной Им. - Тв. предикативного известна также тенденция к взаимодействию Им. с наст. вр., Тв. - с прош. и буд. вр., а также с формами неизъявительного наклонения, зафиксированная в АГ-80. Интересный случай представляет собой нарушение этой тенденции - появление Тв. предикативного на фоне наст.вр. Такое взаимодействие предикативного падежа и семантики времени не относится сугубо к сфере стилистики (хотя и несет оттенки разговорности и устарелости). За ним можно видеть грамматический механизм передачи некоторой части глагольной грамматической семантики (видо-временной) именной категории падежа. Тем самым вопрос о соотношении грамматического и лексического между именной частью и связкой решается по-новому.
В основу интерпретации этого явления положены две идеи: (1) о соотнесенности Им. и Тв. предикативного как падежей объективного и субъективного; (2) о глагольной «недостаточности» связки быть.
(1) Соединение в кластеры «именительный падеж - настоящее время», «творительный падеж - не-настоящее время» можно представить как семантическое согласование категорий. При этом кластер «именительный падеж - настоящее время» представляет собой согласование «нулевых» категорий («отсутствие значения» связано с точкой отсчета, относительно которой отмеряются все другие значения данной категории [Пешковский 2001]), или немаркированную форму предиката.
Ненулевые (маркированные) категории указывают на дистанцию между пространственно-временными координатами говорящего, которые выражаются в формах наклонения и времени. Это прошедшее время, а также все модально маркированные формы (будущее время и ирреальные наклонения) - они семантически согласуются с творительным падежом. Т. е. связка (как и творительный падеж) обнаруживает себя в условиях дистанцирования и расподобления мира говорящего и мира, которому принадлежит сообщаемый факт. Исследователи обнаруживают разную склонность модально-окрашенных и временных значений к творительному падежу: к нему более расположены модально маркированные формы, в частности, будущее время в большей степени, чем прошедшее (см. [Никольс 1985]).
(2) Представляется, что недостающим звеном в интерпретации творительного предикативного на фоне наст. может стать понимание грамматической сущности связки быть. Глагольная недостаточность создает условия, в которых именной предикат, точнее, его предикативный падеж и лексическая семантика, участвует в выражении значений, связанных с качеством (лексическая семантика имени) и количеством признака (количество признака является значением, которое в глагольном предикате выражают вид и время), а также с субъективностью признака (в глагольном предикате за это ответственны категории модальности, вида, лица, времени).
В русской грамматической традиции, связанной с Л.В. Щербой [Щерба (1928) 2007], связку быть принято рассматривать как неглагольное незнаменательное слово, выражающее лишь логическое отношение между предметами мысли. Вслед за Л.В. Щербой В.В. Виноградов рассматривает быть, это, как среди частиц речи и констатирует неглагольность связки быть, хотя и располагающей формами времени, лица (числа и рода) и наклонения, но стоящей вне категорий вида и залога [Виноградов 1947]. Г.А. Золотова называет быть крайним (неакциональным) полюсом в глагольной систематике, а предложения с связкой быть - безглагольными [Золотова 1982]. Можно сказать, что именные предикаты создают условия морфологической «глагольной недостаточности» и «именной избыточности» (которую порождает «лишний» падеж - предикативный).
А. Рассмотрим примеры, в которых творительным оформлен констатирующий (функционально-ролевой) признак, который носит временный характер:
Вошел он очень любезно. <...> Я к вам по делу - начал он чрезвычайно независимо, хотя, впрочем, вежливо, - и не скрою, что я к вам послом или, лучше сказать, посредником от генерала (Достоевский);
Входит Андрей. Ольга. Это мой брат, Андрей Сергеич. Вершинин. Вершинин. Андрей. Прозоров. (Утирает вспотевшее лицо.) Вы к нам батарейным командиром? (Чехов);
Вы простите, что я к вам нежданной гостьей (Арбузов).
В приведенных примерах обрисована ситуация прихода, начала разговора, знакомства (о чем свидетельствуют предикаты вошел, начал, входит и лексическая семантика предикативного имени гость), в которой присутствующие осмысляют новое ролевое качество личного субъекта (появление де Грие у рассказчика «Игрока»; Вершинина, недавно переведенного на новое место, в доме Прозоровых). Творительный предикативный выступает здесь в значении предела «начинательного» (т. е. налицо аналогия с сов. в.). В этих случаях творительный имеет перфективное значение (впервые о способности именных синтаксем к передаче значения перфектива писала Г.А. Золотова [Золотова 2005]): признак в творительном обусловлен предшествующим действием предицируемого субъекта либо другого лица: пришел / прислали -> является гостьей, послом.
См. также пример из пьесы Арбузова, где героиня рассказывает о получении третьим лицом должности начальника экспедиции: На буровой-то Аникин хозяином. Добился («Жестокие игры»). Здесь начинательное значение творительного подтверждается интерпретационным перфективным глаголом в постпозиции, который во временном плане предшествует состоянию «хозяином», являющемуся результатом, следствием действия добился.
Если в примере из Арбузова имеют место таксисные отношения временного следования (первое - следствие второго) между перфективным глагольным и именным предикатом, то контекстное окружение именного предложения в фрагменте из поэмы Цветаевой - перфектные причастные предикаты, отражающие статику пространства (о статике причастных предикатов см. [Вяльсова 2008]):
Надышано, накурено,
А главное - насказано!
Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.
Холостяки семейные
перстнях, юнцы маститые...
Нашучено, насмеяно,
А главное - насчитано!
(Вполоборота: это вот -
Наш дом? - Не я хозяйкою!)
Причастные предикаты соединяют перцептивный модус (обрисовка конкретного пространства) и ментальную оценку увиденного (оценочный префикс на-, авторские причастия от речевых глаголов), именной предикат употреблен в рамках речевого акта - в скобки заключена авторская ремарка к наблюдаемому: причастные предикаты и именной предикат не образуют единого временного плана. В этих условиях грамматическая семантика именного сказуемого осмысляется не на фоне статического контекста, а в рамках вставной конструкции, изолированно. Отрицательная модальность связывается с потерей автором хозяйских прав на свой дом и порядки в нем - если судить по творительному предикативному, временной потерей.
На динамику временную (перфективную) и пространственную (аналогия с глаголами движения) в приведенных примерах указывают директивные синтаксемы (к вам), невозможные в рамках конструкции с именительным как падежом статическим. Такое соединение форм времени и падежа, частотное в XIX в., в современном языке становится малоупотребительным - в силу того, что субстантивные признаки склонны выражать статику ситуации и не сиюминутные признаки, а для передачи динамики избираются другие типы именных предикатов: «я к вам по делу», «я к вам ненадолго» (см. подробный анализ именных сказуемых в косвенных падежах в [Лекант 2002: 220-228]).
При кластере «творительный - настоящее время» употребляется локализатор, очерчивающий пространственные границы действия признака:
Я старостою здесь над водяным народом (Крылов);
Я по делам гонцом у барина большого (Крылов);
Это вот - Наш дом? - Не я хозяйкою! (Цветаева);
Почему Вавилов, а не он (Крымов. - Е. Н.) комиссаром в дивизии Родимцева? (В. Гроссман - внутренняя речь Крымова, режим 1-го лица).
Творительный при настоящем времени может указывать не только на временный признак, но и на его обусловленность чужой волей, высшей инстанцией, что и придает ему временный характер, подтверждаемый формой падежа. Обусловленность статуса чужой волей в соединении с предикацией к Я-субъекту порождает своеобразие эмоциональной позиции говорящего. Ср. в «Евгении Онегине»: Он там хозяин. Это ясно (из сна Татьяны) - именной предикат в именительном отнесен к он-субъекту, отсутствует эмоциональный фон; речь не идет о том, что кто-то передал Онегину хозяйские полномочия, вывод о его статусе в фантастической компании принадлежит Татьяне.
В динамических контекстах в отсутствие пространственного локализатора действуют директивы (см. выше примеры из Достоевского, Чехова, Арбузова).
Выбор именно творительного (как падежа субъективирующего) объясняется синсемичностью с совершенным видом: последний «субъективен», его суть в том, что взгляд говорящего, отделяясь от линии времени, пересекает ее, в отличие от несовершенного вида, «объективного» (взгляд говорящего параллелен линии времени) [Золотова 2002]. Ср. также идею А.В. Исаченко (1960 г.) о возможности, в случае совершенного вида, обозревать начальную и конечную фазы процесса: «Выражая процесс формами совершенного вида..., говорящий стоит вне процесса, выраженного глагольной формой...» [Исаченко 2003, 2: 133].
Членимость времени в современном языке также отражается употреблением творительного, членимое время обычно не соединяется с именительным падежом, при временном локализаторе в прошедшем времени обычно выступает творительный (который «отмеряет» время), но не именительный: он был тогда ребенком / ?ребенок; Сначала он был химиком / ?химик. Следовательно, предикативные падежи способны передавать количество времени, в течение которого осуществляется предикативный признак, и тем самым выполнять функции, сопоставимые с функциями глагольного вида: именительный, как передающий идею слитного, нечленимого времени, уподобляется несовершенному виду, творительный - «количественному» совершенному виду.
Однако семантическая близость творительного падежа и совершенного вида не означает их функционального тождества и взаимозамены. Так, именное предложение Сначала он был химиком синонимично глагольному Сначала он занимался химией, где выбирается несовершенный вид (а не совершенный), что обусловлено фиксацией именного сказуемого на временной членимости, а глагольного - на временной протяженности (временные рамки задает темпоральное наречие).
Тем самым, аналогия между видом и предикативным падежом (именительным падежом и несовершенным видом, творительным и совершенным видом) является логическим продолжением того лингвистического исследования, которое предпринял А. Тимберлейк, изучая закономерности употребления именительного - творительного в таксисном предикате в связи с глагольным видом основного предиката и его контекстным значением [Тимберлейк 1985]. Здесь следует также вспомнить идею Р.О. Якобсона, который парадигматически противопоставил родительный как падеж, имеющий дело с идеей предела - объема, падежам именительному и винительному, неохарактеризованным по этому признаку, и уподобил это противопоставление видовому: «...в соответствии с этим можно говорить и о видовой корреляции у имен» [Якобсон 1985: 146]. Наш анализ показывает, что видовую семантику падеж может нести и в синтагматике. Достраивая предложенную Р.О. Якобсоном модель видовой корреляции у имени, получим противопоставление двух пар падежей: творительного - родительного, с одной стороны, и именительного - винительного - с другой (первая пара связана с семантикой сов.в., вторая - несов.в.).
Б. Рассмотрим примеры, в которых творительный предикативный оформляет «метафорический», субъективированный признак. Это признак не реальный, не констатирующий, приписывается личным субъектам (обычно не 1-го лица, что объясняется взглядом со стороны): А ваша тетушка? все девушкой, Минервой? Все фрейлиной Екатерины Первой? (Грибоедов); Ведь он теперь у нее великим визирем (Тургенев).
Можно провести аналогию с творительным сравнения, а также говорить о том, что творительный предикативный принимает на себя семантику связки как, которая квалифицирована у В.В. Виноградова как имеющая «окраску метафорического приравнивания» [Виноградов 1947: 675]. Говорящий, стоящий за оценочным, субъективирующим признаком, обнаруживает себя выбором творительного. В отличие от связки как, творительный метафорических предикатов при личных субъектах востребован обычно в контекстах с негативной оценкой.
Этот тип метафорических предикатов можно расширить за счет предложений с предметными субъектами, которые являются средством изобразительности в поэтической речи, в репродуктивном регистре (объект наблюдения, которому приписан временный, метафорический предикат):
Серебряной зазубриной В окне - звезда мальтийская! (Цветаева).
Выделяемый И.И. Ревзиным [Ревзин 1978] тип предикатов с «семантикой преходящего тождества», проиллюстрированный немецкими примерами Brot ist Freiheit; Freicheit - Brot; Ich bin das Schwert, ich bin die Flamme, обнаруживает сходство с примерами из этой группы: это предикаты метафорические. Представляется, что преходящий характер признака обусловлен принадлежностью признака только говорящему, его сознанию, в отличие от предикатов «константного тождества» (Декарт - это Картезиус), в которых отражено общее знание.
Тем самым в проблематике, связанной с русским субстантивным сказуемым, можно видеть проявление семантики «рационального - эмоционального»: распределение грамматического и лексического между связкой и именной частью, а значит, тенденцию к аналитизму, можно интерпретировать в духе «рационализма», а появление творительного предикативного в «неканонических» условиях (т.е. на фоне наст.вр.) обнаруживает субъективирующую и оценивающую семантику творительного предикативного, а значит, его «эмоциональный» потенциал.
Литература
Лекант П.А. Очерки по грамматике русского языка. М., 2002.
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.
Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.; Л., 1947.
Вяльсова А.П. Типы таксисных отношений в современном русском языке (на материале причастных конструкций). Дис. ... канд. филол. наук. М., 2008.
ЗолотоваГ.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.
ЗолотоваГ.А. Категории времени и вида с точки зрения текста // ВЯ. 2002. № 3.
ЗолотоваГ.А. Перфектив как категория структуры текста // Язык. Личность. Текст: Сб. к 70-летию Т.М. Николаевой. М., 2005.
Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким: Морфология. М., 2003.
Никольс Дж. Падежные варианты предикативных имен и их отражение в русской грамматике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985.
Ревзин 1978 - И.И. Ревзин. Структура языка как моделирующей системы. М., 1978.
Тимберлейк А. Инвариантность и синтаксические свойства вида в русском языке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985.
Щерба Л.В. О частях речи в русском языке // Л.В. Щерба. Избранные работы по русскому языку. М., 2007.
Якобсон Р.О. К общему учению о падеже // Р.О. Якобсон. Избранные работы. М., 1985. |