Ю. Л. Воротников, Н. Н. Занегина
«Русский идеографический словарь» и языковая картина мира[1]
Перед современной лингвистикой стоят как минимум две задачи - описать, как именно устроен язык (по каким законам он функционирует), и выяснить, какую информацию о человеческом сознании содержит язык. Если первая задача находится в фокусе внимания специалистов уже достаточно долгое время, то непосредственно к решению второй задачи лингвисты приступили в конце ХХ века, обратив пристальное внимание на языковую картину мира, то есть исторически сложившуюся в сознании носителей данного языка и отражённую в языке совокупность представлений о мире.
Для детального описания языковой картины мира следует выделить некие ограниченные единицы. Такой единицей можно считать концепт, который далее вслед за академиком Н. Ю. Шведовой будет пониматься как соединяющая язык и мышление понятийно-языковая сущность, которая складывалась исторически, материализована в слове, относится к духовному, ментальному миру жизни человека либо к материальной жизнеобразующей сфере его бытия. Важнейшими характеристикам концепта являются его укорененность в национальном языковом сознании и наличие собственной смысловой парадигмы [РИС 2012: V].
К настоящему моменту в русской и европейской лингвистике было найдено и реализовано множество способов описания концептов, сложился ряд традиций и школ подобного описания. Однако пока недостаточно активно использовался способ, названный Ю. Н. Карауловым в 1981 г. «лексикографической параметризацией», т. е. закреплением результатов исследования в виде словаря определенного типа [Караулов 1981]. Первой попыткой такого подведения итогов при изучении собственно концептов можно считать «Константы. Словарь русской культуры» [Степанов 2001], однако в этой работе акцент делается скорее на культурологической составляющей описываемых концептов, чем на лингвистической.
Идея лексикографического описания концепта отчасти найдет свое применение в работе коллектива авторов во главе с Л.Г.Бабенко над «Большим словарем ключевых концептов, формирующих концептосферу русского языка» (проспект словаря опубликован в [Концептосфера... 2010]), однако «ментальная сущность концепта» будет описана здесь в виде весьма развернутой «словарной дефиниции, напоминающей эссе». Это эссе, судя по приводимым в проспекте пробным статьям, носит скорее философский характер, а потому несвободно от субъективности.
Словарь концептов, описывающий эти единицы русской картины мира с собственно языковой точки зрения, предлагается коллективом авторов во главе с академиком РАН Н. Ю. Шведовой (1916-2009). Автор научной концепции и ответственный редактор Н.Ю. Шведова, авторы составители: Н.Ю. Шведова, Алла Сергеевна Белоусова (заместитель редактора), Наталия Николаевна Занегина, Екатерина Андреевна Смирнова, Валентина Константиновна Юношева. В подготовке базы данных для словаря и первичной обработке материала принимали также участие Мария Семеновна Михайлова, Юлия Станиславовна Капитанова и Мария Алексеевна Шведова. Объем словаря - 145 а.л. (теоретические положения и пробные словарные статьи были опубликованы в 2004 г. [Проспект... 2004], словарь вышел из печати в 2012 г.). «Русский идеографический словарь: Мир человека и человек в окружающем его мире» базируется на двух основных идеях - 1) идее концептуализации заложенных в языке знаний (ею определяется выбор концепта в качестве предмета описания и представление тех «миров», отражающих ступени человеческого познания, в рамках которых существуют концепты и их лексическое окружение; 2) идее существования языкового дейксиса и опирающегося на него смыслового строя языка (эта идея лежит в основе структуры и построения словарной статьи).
В результате практического применения этих идей был создан словарь, включающий в себя 80 описывающих концепты словарных статей, организованных следующим образом. Каждая статья состоит из 19 зон, отражающих 19 глобальных языковых смыслов. Эти зоны озаглавлены следующим образом: Быть; Кто. Что; Каков; Какой; Чей; Действие. Состояние. Отнесённость (связанность); Необходимость. Должность Возможность. Желаемость; Каково; Как; Сколько; Насколько; Который; Где; Куда; От - До (в пространстве); Когда; От - До (во времени); Зачем; Почему[2]. Каждая зона в свою очередь состоит из двух частей: первая наполнена речениями (образцами типичной сочетаемости лексических единиц, материализующих концепт), вторая - цитатами из текстов (в основном) художественной литературы.
В результате такого подхода концепт оказывается описан средствами самого языка, без вмешательства субъективного мнения лексикографа. Какие преимущества имеет такое описание и какое практическое применение «Русского идеографического словаря» возможно? Так организованный словарь описывает большой фрагмент национальной языковой картины мира; собирает под одной обложкой (и сохраняет) значимые для русской культуры понятия; позволяет проследить на представленных в словарной статье языковых единицах, как менялось содержание концепта в XIX и ХХ веке, а также самостоятельно сопоставить эти данные с изменениями, происходящими в языке XXI века; может быть использован как богатый источник языкового материала для продвинутого этапа изучения русского языка иностранцами, для изучения авторского переосмысления того или иного концепта в текстах художественной литературы, для сопоставительного исследования близких концептов (таких как, например, Жизнь и Смерть) и сопоставления концептов русского языка с аналогичными концептами других языков.
Итак, важную информацию о структуре русской языковой картины мира сообщает уже особым образом отобранный словник. Н.Ю.Шведова, создавая концепцию словаря, оценивала лексический состав языка с точки зрения отражения в нём путей человеческого познания, поэтому обнаружила, что весь этот состав членится на части, каждая из которых отражает одну из ступеней такого познания. Эти ступени располагаются по признаку от «непознанного, необъяснённого или, напротив, безусловно данного, неотъемлемого и бесспорного - к познанному и обобщаемому». Каждая такая ступень стала разделом словаря (эти ступени условно названы «мирами»), содержащим в себе примерно равное количество концептов. Всего этих разделов шесть.
Раздел I. Мир, воспринимаемый человеком как всё высшее, непостижимое или непонятное, таинственное, либо, напротив, как то, что дано человеку искони, как извечно предопределённое: 1) Божественное. Чудесное. Таинственное: БОГ, ЧУДО, ВИДЕ'НИЕ, ВОЛШЕБСТВО, ПРОРОЧЕСТВО; 2) Вечные понятия морали: ДОБРО, ЗЛО, ГРЕХ, ПРАВДА, ЛОЖЬ; 3) Предопределенное: СУДЬБА, РОДИНА, ЧУЖБИНА.
Раздел II. Мир как то, в условиях чего всё существует, развивается и взаимодействует и воспринимается человеком не только как от него не зависящее, но как определяющее само его существование на Земле: 1) Пространство. Время: ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ; 2) Времена года: ВЕСНА, ЛЕТО, ОСЕНЬ, ЗИМА; 3) Стихии: ПОГОДА, ДОЖДЬ.
Раздел III. Мир, естественно окружающий человека, им непрерывно познаваемый и активно осваиваемый; 1) Небеса. Земная твердь. Поток: НЕБО, ЗЕМЛЯ, РЕКА; 2) Зверь. Птица: ЗВЕРЬ, ПТИЦА; 3) Животные, опасные для человека: ВОЛК, ЗМЕЯ; 4) Домашние животные - друзья человека: КОНЬ, СОБАКА, КОШКА.
Раздел IV. Собственно мир человека: он сам: 1) Жизнь и смерть. Сон: ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, СОН; 2) Душа. Я. душевные, эмоциональные, психические свойства, состояния человека: ДУША, Я, ДОБРОТА, ЖАЛОСТЬ, ЗЛОБА, СОВЕСТЬ, СТЫД, ЛЕНЬ; 3) Смех. Страх. Хмель: СМЕХ, СТРАХ, ХМЕЛЬ; 4) Ум. Память: УМ, ГЛУПОСТЬ, ПАМЯТЬ.
Раздел V. Мир, создаваемый человеком в обязательном взаимодействии с другими людьми и составляющий его собственное - узкое или широкое - и необходимое окружение: 1) Окружающие люди: CЕМЬЯ, РОДНЯ, СОСЕД, ГОСТЬ; 2) Ирреальное (воображаемое) окружение: НЕЧИСТАЯ СИЛА; 3) Общение. Контакты: ДРУЖБА, ПОМОЩЬ, ВРАЖДА, ССОРА; 4) Жизненно важные продукты труда: ХЛЕБ, ИМУЩЕСТВО; 5) Социальное, имущественное состояние. а) Воля. Свобода. Неволя. Беда: ВОЛЯ, СВОБОДА, НЕВОЛЯ, БЕДА; б) Бедность. Богатство: БЕДНОСТЬ, БОГАТСТВО; в) Народ. Власть: ТОЛПА, ВЛАСТЬ, СУД.
Раздел VI. Мир, создаваемый человеком как высшее обобщение деятельности его ума и духа: 1) Мысль. Язык: МОЛИТВА, МЫСЛЬ, СНОВИДЕНИЕ, РЕЧЬ, ПЕСНЯ, МОЛВА, КЛЕВЕТА; 2) Молчание. Тайна: МОЛЧАНИЕ, ТАЙНА; 3) Народный опыт: СЛАВА, ОБЫЧАЙ, ПРИВЫЧКА.
Естественно, что каждый раздел может быть дополнен соответствующими статьями, однако перед авторами словаря в силу ограниченности объема в первую очередь стояла задача максимально равномерно представить каждый из миров.
Внутри мира концепты часто образуют пары по принципу противопоставленности. Это, например, Добро-Зло, Правда-Ложь, Ум-Глупость и так далее. Иногда вместо пар возникают тройки - Воля-Свобода-Неволя. Такая тройка интересна тем, что делает заметнее не имеющий аналогов в других языковых культурах концепт Воля. Пара Семья-Родня интересна тем, что объединяет не противопоставленные, а сопоставленные, близкие концепты, проведение границы между которыми, с одной стороны, требовало особого внимания, а с другой - обнаруживало особенность русской языковой картины мир, заключающуюся в том, что представление о семье в русском национальном сознании тесно связано с представлением о родне, родственниках и браке, но все эти явления существуют как самостоятельные, хотя и взаимообусловленные[3]. В качестве основного сущностного признака концепта «родня» и членов его концептосферы можно выделить признак отношения - родства (кровного или свойства - породнения), аналогичный признак для концепта «семья» и его концептосферы - единение на основе родства и совместного проживания.
В рамах словарной статьи описывается не только заглавный концепт, но и так называемые малые концепты, имеющие общее смысловое ядро. Состав этих малых концептов тоже может многое сказать о языковой картине мира. Так, у концепта Свобода ближайшее окружение невелико, ср.: свободный, свободно, освободить, освободиться, свободомыслие, свободолюбие, освобожденный, освободительный, независимость, независимый, независимо. У Воли их больше: волюшка, вольный, вольность, вольница, вóльно/вольнó, вольнолюбивый, вольноопределяющийся, вольноотпущенный, вольнослушатель, приволье, привольный, раздолье, раздольный. Но наиболее широко окружение у концепта Неволи: невольник, неволить, невольничество, подневольный, заточенье, рабство, раб, раба, рабыня, поработить, арест, арестовать, арестованный, арестант, тюрьма, тюремный, тюремщик, темница, плен, пленник, пленница, пленить, узы, узник, заточенье, заключенный, заключенье, уголовник, карцер, одиночка, каземат, острог, кандалы, ссылка, ссыльный, ссылать, каторга, этап, этапировать, лагерь, лагерник, концлагерь, зона, ГУЛАГ, централ, зэк, крепостной, крепостничество, закрепостить, холоп, холопский, кабала, кабальный, закабалить, заложник. Сам собой напрашивается вывод о том, что концепт Неволя обладает в этом плане наибольшими продуцирующими возможностями. И это естественно: то, что не выходит за пределы нормы и, следовательно, не представляет для человека опасности, имеет меньшую градацию понятий, означено меньшим количеством языковых единиц и наоборот. Интересен также и тот факт, что среди всего массива обработанных литературных источников наибольшее количество иллюстраций на употребление слов воля и неволя обнаружено в классической литературе XIX века, а вот малые концепты, представленные в статье «Неволя», более частотны в текстах второй половины XIX - первой половины ХХ века, в то время как концепт Свобода не имеет такой выраженной временнóй локализации.
Теперь попробуем посмотреть на отдельные зоны словарных статей и увидеть на их материале особенности языковой картины мира.
Если обратиться к анализу материалов зоны, описывающей глобальный языковой смысл «кто, что», то мы обнаружим, что, например, для концепта Свобода находится много окказиональных контекстов, в которых понятие свободы включает в себя довольно разные явления - умение не потакать своим желаниям, возможность делать все, что ранее было не разрешено, напр., курение при отце, сознание своей силы, даже смерть, т.е. акцентируется психологическое состояние человека в момент ощущения себя свободным. Ср.:
- ...Свобода не в том, чтобы говорить произволу своих желаний: да, но в том, чтобы уметь сказать им: нет (Гоголь);
- ...это уединенное и спокойное сознание силы! Вот самое полное определение свободы, над которым так бьется мир! (Достоевский);
- ...для него смерть есть свобода, но орудие смерти все-таки дрожит в его руках <...> (Салт.-Щедрин);
- - Пойди погуляй. Бим поднял голову, внимательно посмотрел на старушку. Слово «гулять» ему знакомо, оно означает - воля, а «поди, поди гулять» - полная свобода. О, Бим знал, что такое свобода: делай все, что разрешит хозяин (Троепольский);
- Именно в присутствии отца закурить «грасс» - вот она, свобода! (Аксенов).
Но традиционно культуроспецифичным считается концепт Воля - трудно переводимый на другие языки[4]. Казалось бы, именно для этого концепта в поэтических текстах и в художественной литературе должно найтись наибольшее количество иллюстраций, раскрывающих сущность воли. Однако обнаружилось, что такое содержание более характерно для нехудожественных текстов, в которых автор не пытается создать образ воли, а размышляет о сущности этого явления скорее как принадлежащего миру духа и мысли, нежели миру социума:
- Широкое пространство всегда владело сердцами русских. Оно выливалось в понятия и представления, которых нет в других языках. Чем, например, отличается воля от свободы? Тем, что воля вольная - свобода, соединённая с простором, с ничем не преграждённым пространством. <...> Воля вольная? Ощущали эту волю даже бурлаки, которые шли по бечеве, упряжённые в лямку, как лошади, а иногда и вместе с лошадьми. Шли по бечеве, узкой прибрежной тропе, а кругом была воля. Труд подневольный, а природа кругом вольная. <...> Что такое воля вольная, хорошо определено в русских лирических песнях, особенно разбойничьих, которые, впрочем, создавались и пелись вовсе не разбойниками, а тоскующими по вольной волюшке и лучшей доле крестьянами. <...> Издавна русская культура считала волю и простор величайшим эстетическим и этическим благом для человека (Д. С. Лихачёв, Заметки о русском).
Значимо бывает и то, какая из зон словарной статьи наиболее активно заполняется материалом. Например, статья «Неволя» располагает наиболее заполненной девятнадцатой зоной - «почему»[5]. Причем сама идея неволи по преимуществу раскрывается через малые концепты. Вот всего несколько таких иллюстраций:
- ...Огарёв арестован по высочайшему повелению, ... матерьяльным поводом был какой-то пир 24 июня, на котором пели возмутительные песни (Герцен);
- ...Один из самых злых моих врагов / Из-за фразы осуждён идти в тюрьму... (Полонский);
- ...Мы прежде вольные были, а потом сами свою волю продали. Из-за денег господам в кабалу продались (Салт.-Щедрин);
- ...он же меня, за дерзость, едва при полиции не заарестовал! (Салт.-Щедрин);
- Осенью пришлось, с голоду, за недоимку отдать его боярину в вечную кабалу (А.Н.Толстой);
- Макар <...> уже отсидел месяца три в районной каталажке - за хулиганство (Шукшин);
- ...«Вы арестованы!» ... - Я?? За что?!? - вопрос, миллионы и миллионы раз повторенный еще до нас и никогда не получивший ответа (Солженицын).
Действительно, для человека, столкнувшегося с несвободой, важнее всего - найти ее причину.
У словарной статьи «Змея» самой заполненной оказалась зона «как», описывающая, каким образом, каким способом, при каких обстоятельствах происходит/существует что-либо. В случае с концептом Змея в этой зоне собраны примеры сравнения чего-либо со змеей. Предметы, сравниваемые со змеей, могут быть объединены следующими признаками: вытянутая форма, способность двигаться быстро и извиваясь, способность причинить вред, имеющиеся отрицательные коннотации. Эти предметы образуют следующие тематические группы (предметы приведены в порядке уменьшения частотности): 1) человек: толпа, женщина (маменька так змеёй и смотрит), мужчина (Наш Иван ужом да змейкой / Ко пшену подполз), 2) абстрактные явления: нечто (что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло её от мечты), мысль, воспоминание, жизнь, опыт, боль, измена, слово, взгляд, голос, 3) природные объекты или явления: вода, тропинка, огонь, туман, облако, корни, свет, гора, 4) чувства: любовь, печаль, самолюбие, коварство, 5) материальные объекты: волосы, сабля, арапник, перчатка, ремень, косынка, бич, пояс, галстук. Таким образом, в русской языковой картине мира в концепте Змея наиболее важными для языкового и когнитивного функционирования оказываются элементы смысла 'вытянутый', 'двигающийся' и 'опасный'.
Действия, приписываемые змее, в основном сводятся к ползанью (виться, извиваться - 13 (черная коса... как змея, вилась за каждым движением девушки), ускользать - 6, ползать - 7, заползать - 3, тянуться - 1), затем количественно заметно выделяется состояние («быть, как змея, каким-нибудь» - 14), из прочих биологически присущих змее действий представлены шипеть и жалить (4 и 2), а также некоторые виды перемещений (шевелиться, бежать, сплетаться, обвиваться). К менее частотным относятся смотреть, ластиться, есть, мелькать, гнуться, качаться, ждать точить, сверкать, прятаться. Каковы источники этих сравнений? Самое бросающееся в поведении типичной (прототипической) змеи - то, как она ползает, извиваясь (вьется змеей; извивается, как змея). Ее заметный и значимый внешний признак - узкое блестящее длинное тело (сверкает, как змея). Особый взгляд змеи (смотрит, как змея; взгляд, как у змеи) - это зафиксировавшееся в языковой картине мира наивное знание о том, что удав умеет особым образом смотреть на своих жертв (смотрит как удав на кролика). Что-то может качаться, как змея, потому что мы помним, что кобра раскачивается, пугая своим капюшоном жертву. Таким образом, на основании одной только зоны, передающей смысл «как», можно сделать вывод о том, как выглядит и как себя ведет типичная змея, по мнению носителей русской языковой картины мира.
Еще раз отметим, что появление данных наблюдений оказалось возможным благодаря наглядному представлению в «Русском идеографическом словаре» особенностей концепта.
Авторы словаря надеются, что исследователи (и не только лингвисты) воспользуются словарем как средством и материалом для их собственных изысканий, а остальные читатели получат удовольствие от чтения словарных статей и почву для размышлений о значимых для русской культуры концептах.
Литература
Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981.
Концептосфера русского языка: ключевые концепты и их репрезентации (на материале лексики, фразеологии и паремиологии): проспект словаря / Под общей ред. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 2010.
Проспект: Русский идеографический словарь (Мир человека и человек в окружающем его мире). Под ред. Н.Ю.Шведовой. М., 2004.
Русский идеографический словарь (Мир человека и человек в окружающем его мире) / Отв. ред. Н.Ю.Шведова. М., 2011.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 2001.
Шведова Н. Ю., Белоусова А. С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. М., 1995
Шмелев А.Д. Лексический состав русского языка как отражение «русской души» // Зализняк А.А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005. С. 28.
[1] Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ №10-06-00589 «Лексико-семантические классы слов как отражение национальной языковой картины мира».
[2] Подробнее о смысловом строе языка, ставшем источником для построения смысловой парадигмы концепта, см. [Шведова Белоусова 1995]. О собственно смысловой парадигме концепта подробнее см. в предисловии к словарю [РИС 2012: VIII-XI].
[3] Ср. контекст, подтверждающий несовпадение семьи и родни: Пережив большую войну, потеряв братьев, племянников, многочисленную родню, но сохранив друг друга, свою малую семью, всю полноту взаимного доверия, дружбы и нежности, добившись добротного и невызывающего успеха, они, казалось, могли бы ещё полное десятилетие, пока здоровье, силы и опыт были в счастливом равновесии, жить так, как им всегда хотелось... (Улицкая). С другой стороны, семья, безусловно, невозможна без родственников. Об этом, говорит, например, следующая цитата: «Да на что бы я женился? - говаривал он всегда, обнимая племянницу. - Что, у меня семьи, что ль, нет? Пусть себе говорят, что я старый холостяк, бесплодная смоковница, - вздор, вздор, матушка! По милости Божьей у меня есть и дочь, и сын, и даже внучок!» - прибавлял он всегда, целуя меня в маковку (Загоскин). Герою задают вопрос о семье, он же отвечает перечислением входящих в нее людей.
[4] См. об этом, напр., [Шмелев 2005: 28].
[5] Если не считать традиционно большую зону «Действие. Состояние. Отнесённость (связанность)». |