О смысловой парадигме концептов «свобода» и «воля»
Н. Н. Занегина, (Москва, ИРЯ РАН)
В данной публикации представлены некоторые итоги работы автора в коллективном проекте «Смысловая парадигма концепта и его порождающие способности», целью которого было углубленное изучение смысловой парадигмы концептов, составляющих ядро русской лексики (в том числе с точки зрения членимости отдельных зон парадигмы, а также способности к заполнению средствами их материализации), и их специфических порождающих свойств. Концепт и его смысловая парадигма понимается автором в соответствии с теми определениями которые предложены академиком РАН Н.Ю.Шведовой в ее работах1. Полное описание смысловых зон представлено в статьях подготовленного к печати «Русского идеографического словаря: Мир человека и человек в окружающем его мире а также в публикациях автора по адресу http://lexrus.ru - на рус. яз
1. Разные участки парадигмы названных в заглавии статьи концептов и, следовательно, различные зоны словарной статьи заполняются неравномерно. Такой факт можно посчитать недоработкой автора-составителя, однако при более детальном рассмотрении обнаруживается, что такое неравномерное распределение материала определенным образом характеризует концепт. Обычно наиболее богата материалами шестая зона - «Действие. Состояние. Отнесённость (связанность)». Это естественно: человеку в первую очередь важно знать, что именно происходит с концептом, который лежит в фокусе его внимания. Для обсуждаемых статей дело обстоит так же. Наименее заполненной в большинстве статей по преимуществу оказывается восьмая зона (смысл «каково»). Однако у концепта «воля» картина иная: здесь источники дали автору обильный материал, что позволило не только наглядно проиллюстрировать соответствующий участок парадигмы, но и показать, что наиболее регулярно концепт реализует данный глобальный смысл через формируемую им самим предикативную конструкцию, ср.:
- Не жалок ей нищий убогой - / Вольно ж без работы гулять! (Некрасов).
- Русалкою вольной / Явлюсь над ручьём, / Нам вóльно, нам больно, / Нам сладко вдвоём (Блок).
- Чувству на свободе / Вóльно налегке, / Точно рвёт поводья / Лошадь в мундштуке (Пастернак).
- ...Только теперь, в подполье, / Вижу, когда потух / Свет - до чего мне вóльно / Было в охвате двух / Рук твоих... (Цветаева).
- Вóльно было застоявшемуся телу двигаться, катиться, лететь на лыжах... (Астафьев).
- Холодно. Вóльно. Бесстрашно. / Ветрено. Холодно. Вóльно. / Льётся рассветное брашно. / Я отстрадал - и довольно! (Д.Самойлов).
Можно предположить, что при реализации смысла каково - сущностного признака - русская «воля», «вольность» ярче всего раскрывается именно при характеристике бессубъектного состояния или состояния, приписываемого субъекту.
Достаточно разнообразно заполнена в большинстве статей тринадцатая зона (смысл «где» - локализация), но для концептов «свобода», «воля» важнее оказывается смысл «куда» - локальная направленность. При этом в конкретных высказываниях концепт, с одной стороны, сам может быть представлен как носитель соответствующего языкового смысла, а с другой - реализовать этот смысл как принадлежащий другому носителю. Ср. несколько примеров:
- Лети ж, лети к свободе в поле... (Жуковский);
- Рвется чувство на свободу, / На любовь хочу ответа (И.Никитин);
- ...На волю птичку выпускаю / При светлом празднике весны (Пушкин);
- ...По три утренни зари / Выпущай меня на волю / Погулять по чисту полю (Ершов);
- Муж тебе выпал недобрый на долю: / С бешеным нравом, с тяжёлой рукой; / Не покорилась - ушла ты на волю... (Некрасов);
- Сипягин приютил Марианну у себя в доме. Но жить в зависимости было ей тошно: она рвалась на волю всеми силами неподатливой души (Тургенев);
- Отец Федота, бывший крепостной, откупился со своею семьёй на волю... (Фет);
- У всякого арестанта живуче какое-то инстинктивное сочувствие смелой попытке вырваться из глухих стен на вольную волю (Короленко);
- Бегу из монашеских душных я стен, / Как вор, проберуся на волю... (Гумилев).
Среди анализируемых здесь статьей статья «Неволя» располагает наиболее заполненной девятнадцатой зоной - «почему» (если не считать традиционно большую зону «Действие. Состояние. Отнесённость (связанность)»). Причем сама идея неволи по преимуществу раскрывается через малые концепты. Вот всего несколько таких иллюстраций:
- ...Огарёв арестован по высочайшему повелению, ... матерьяльным поводом был какой-то пир 24 июня, на котором пели возмутительные песни (Герцен);
- ...Один из самых злых моих врагов / Из-за фразы осуждён идти в тюрьму... (Полонский);
- ...Мы прежде вольные были, а потом сами свою волю продали. Из-за денег господам в кабалу продались (Салт.-Щедрин);
- ...он же меня, за дерзость, едва при полиции не заарестовал! (Салт.-Щедрин);
- Осенью пришлось, с голоду, за недоимку отдать его боярину в вечную кабалу (А.Н.Толстой);
- Макар <...> уже отсидел месяца три в районной каталажке - за хулиганство (Шукшин);
- ...«Вы арестованы!» ... - Я?? За что?!? - вопрос, миллионы и миллионы раз повторенный еще до нас и никогда не получивший ответа (Солженицын).
Действительно, для человека, столкнувшегося с несвободой, важнее всего - найти ее причину.
2. Если обратиться к анализу материалов второй зоны (глобальный языковой смысл «кто, что»), представленных цитатами из художественной литературы, то мы обнаружим, что, например, для концепта «свобода» находится много окказиональных контекстов, в которых понятие свободы включает в себя довольно разные явления - умение не потакать своим желаниям, возможность делать все, что ранее было не разрешено, напр., курение при отце, сознание своей силы, даже смерть, т.е. акцентируется психологическое состояние человека в момент ощущения себя свободным. Ср.:
- ...Свобода не в том, чтобы говорить произволу своих желаний: да, но в том, чтобы уметь сказать им: нет (Гоголь);
- ...это уединенное и спокойное сознание силы! Вот самое полное определение свободы, над которым так бьется мир! (Достоевский);
- ...для него смерть есть свобода, но орудие смерти все-таки дрожит в его руках <...> (Салт.-Щедрин);
- - Пойди погуляй. Бим поднял голову, внимательно посмотрел на старушку. Слово «гулять» ему знакомо, оно означает - воля, а «поди, поди гулять» - полная свобода. О, Бим знал, что такое свобода: делай все, что разрешит хозяин (Троепольский);
- Именно в присутствии отца закурить «грасс» - вот она, свобода! (Аксенов).
Традиционно культуроспецифичным считается концепт «воля» - трудно переводимый на другие языки2. Казалось бы, именно для этого концепта в поэтических текстах и в художественной литературе должно найтись наибольшее количество иллюстраций, раскрывающих сущность воли. Однако оказалось, что такое содержание более характерно для нехудожественных текстов, в которых автор не пытается создать образ воли, а размышляет о сущности этого явления скорее как принадлежащего миру духа и мысли, нежели миру социума:
- Больше всего я люблю слово - Воля. Так было в детстве, так и теперь. Это слово - самое дорогое и всеобъемлющее. Уже один его внешний лик пленителен. Веющее в, долгое, как зов далекого хора, о, ласкающее л, в мягкости твёрдое, утверждающее я. А смысл этого слова - двойной, как сокровища в старинном ларце, в котором два дна. Воля есть воля-хотение, и воля есть воля-свобода. В таком ларце легко устраняется разделяющая преграда двойного дна и сокровища соединяются, взаимно обогащаясь переливаниями светов. Один смысл слова воля, в самом простом изначальном словоупотреблении, светит другому смыслу, в меру отягощает содержательностью и значительностью его живую существенность (Бальмонт, Русский язык: воля как основа творчества);
- Широкое пространство всегда владело сердцами русских. Оно выливалось в понятия и представления, которых нет в других языках. Чем, например, отличается воля от свободы? Тем, что воля вольная - свобода, соединённая с простором, с ничем не преграждённым пространством. <...> Воля вольная? Ощущали эту волю даже бурлаки, которые шли по бечеве, упряжённые в лямку, как лошади, а иногда и вместе с лошадьми. Шли по бечеве, узкой прибрежной тропе, а кругом была воля. Труд подневольный, а природа кругом вольная. <...> Что такое воля вольная, хорошо определено в русских лирических песнях, особенно разбойничьих, которые, впрочем, создавались и пелись вовсе не разбойниками, а тоскующими по вольной волюшке и лучшей доле крестьянами. <...> Издавна русская культура считала волю и простор величайшим эстетическим и этическим благом для человека (Д. С. Лихачёв, Заметки о русском).
Самым ярким контекстом, раскрывающим сущность концепта «неволя», оказался текст, посвященный аресту:
Всё <...> что сложилось теперь в традиционное и даже литературное представление об аресте, накопится и состроится уже не в вашей смятенной памяти, а в памяти вашей семьи и соседей по квартире. Это - резкий ночной звонок или грубый стук в дверь. Это - бравый вход невытираемых сапог бодрствующих оперативников. Это - за спинами их напуганный прибитый понятой. <...> Традиционный арест - это еще сборы дрожащими руками для уводимого: смены белья, куска мыла, какой-то еды, и никто не знает, чтó надо, чтó можно и кáк лучше одеть, а оперативники торопят и обрывают: «Ничего не надо. Там накормят. Там тепло». (Всё лгут. А торопят - для страху.) Традиционный арест - это еще потом, после увода взятого бедняги, многочасовое хозяйничанье в квартире жёсткой чужой подавляющей силы (Солженицын).
3. Следует подчеркнуть, что в словарной статье описывается не только основной, «ключевой» концепт, но и его ближайшее, им продуцируемое окружение - так называемые малые концепты, единицы, в той или иной мере заключающие в себе идею основного концепта. Их количество неодинаково у разных концептов, а их сущность раскрывается либо во второй зоне (смысл «кто, что», в специальной подзоне), либо - когда они приводятся только в составе речений в других зонах - в необходимых случаях поясняется («подтолковывается») в скобках. Тем самым словарь предоставляет читателю возможность проследить, каково это окружение. Так, у концепта «свобода» оно невелико, ср.: свободный, свободно, освободить, освободиться, свободомыслие, свободолюбие, освобожденный, освободительный, независимость, независимый, независимо.
У «воли» их больше: волюшка, вольный, вольность, вольница, вóльно/вольнó, вольнолюбивый, вольноопределяющийся, вольноотпущенный, вольнослушатель, приволье, привольный, раздолье, раздольный. Но наиболее широко окружение у концепта «неволя»: невольник, неволить, невольничество, подневольный, заточенье, рабство, раб, раба, рабыня, поработить, арест, арестовать, арестованный, арестант, тюрьма, тюремный, тюремщик, темница, плен, пленник, пленница, пленить, узы, узник, заточенье, заключенный, заключенье, уголовник, карцер, одиночка, каземат, острог, кандалы, ссылка, ссыльный, ссылать, каторга, этап, этапировать, лагерь, лагерник, концлагерь, зона, ГУЛАГ, централ, зэк, крепостной, крепостничество, закрепостить, холоп, холопский, кабала, кабальный, закабалить, заложник. Сам собой напрашивается вывод о том, что концепт «неволя» обладает в этом плане наибольшими продуцирующими возможностями. И это естественно: то, что не выходит за пределы нормы и, следовательно, не представляет для человека опасности, имеет меньшую градацию понятий, означено меньшим количеством языковых единиц и наоборот. Известно, что вообще в языке отрицательная оценка более широко представлена языковыми единицами, чем положительная, и концепт «неволя», таким образом, не оказывается исключением.
Для исследования концептов «воля» и «неволя» также интересен тот факт, что среди всего массива обработанных литературных источников наибольшее количество иллюстраций на употребление слов воля и неволя обнаружено в классической литературе XIX века, а вот малые концепты, представленные в статье «Неволя», более частотны в текстах второй половины XIX - первой половины ХХ века, в то время как концепт «свобода» не имеет такой выраженной временнóй локализации.
Еще о свободе и воле
РИС описывает концепт «свобода» как внедренное в слово, им освоенное понятие, содержание которого может быть представлено совокупностью всех лексических значений слова и готового к дальнейшему углублению и окказиональному осмыслению.
Зона словарной статьи, раскрывающая сущность концепта, дает богатый материал окказиональных представлений о сути свободы: свобода сопоставляется с жизнью (свобода - вся его жизнь) и одновременно только смерть может дать подлинную свободу («для него смерть есть свобода» - Салт-Щедрин). Свобода - это и благо, и дар небес, т.е. нечто, что оценивается чрезвычайно высоко. Воля так же может называться «божьим гостинцем» (Клюев), но отличается от свободы пространственными ассоциациям («воля вольная - свобода, соединённая с простором, с ничем не преграждённым пространством», Лихачев).
Реализуя смысл бытийности, концепт «свобода» предстает как нечто, способное настать, воцариться, появиться. Свободой может повеять, она может, как буря, подняться («Свободы буря подымалась», Пушкин) - ср. невозможность аналогичных сочетаний со словом воля.
Среди признаков приписываемых у свободы чаще встречаются более конкретные и часто терминологизированные характеристики в отличие от более абстрактных у воли, набор возможных характеристик свободы значительно шире, чем у воли. Ср. с одной стороны - свободное воспитание, свободное волеизъявление, свободные цены, свободный выход и вольный свет, вольная жизнь, вольный ветер, вольное поведение - с другой.
Среди смыслов необходимости, желаемости, должности и возможности чаще реализуются два первых смысла, причем в русской языковой картине мира оказываются равно типичными стремления и потребности и в свободе, и в воле (хочу свободы, нужна свобода, дайте свободу, жаждать воли, дай мне волю). При этом в конструкциях типа «ему только дай волю» содержится скрытый смысл необходимости в определенных условиях ограничивать волю человека.
Признаковый смысл «как» обычно актуализирует связь свободы с умственной деятельностью или жизнью вообще (жилось свободно, свободно думать, мыслить, рассуждать, слог его лился свободно, стихи свободно потекут), воля чаще оказывается связана либо также с жизнью (вольно живем, привольно жилось), либо с дыханием как символом вольной жизни (дышать вольно, сладко и вольно дышится).
При реализации признакового смысла «насколько» устойчиво актуализируется идея особой ценности свободы и воли: нет ничего выше, дороже, ценнее свободы/воли. При этом допускается возможность достичь наивысшей, абсолютной свободы, а таковая воля невозможна. Обсуждаются обстоятельства, при которых человек может стать более свободен («нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения», Л. Толстой), и условия, когда вольнее дышится («Нигде не дышится вольней / Родных лугов, родных полей...», Некрасов).
1Н.Ю.Шведова. «Теоретическая концепция русского идеографического словаря» // Н.Ю.Шведова. Русский язык: Избранные работы. М., 2005. С. 596-604.
2См. об этом, напр., Шмелев А.Д. Лексический состав русского языка как отражение «русской души» // Зализняк А.А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005. С. 28. |