Таким образом, согласно данной концепции, языковой смысл имеет глубокое и сложное строение и манифестируется тем или иным местоименным словом или местоименным (дейктическим) глаголом или глагольным фразеологизмом. Это, например, бытийность (быть, иметь место), сущность (кто, что), сущностный признак (каков), признак открываемый или приписываемый (какой, чей), признак по действию, состоянию или отнесенности к такому действию (делать, делаться, быть в каком-н. состоянии, связанности с кем-чем-л.) и т.д. Такие общие, глобальные, исходные смыслы и наличествующие в их недрах частные смысловые категории и образуют основу смыслового строя русского языка.
2. Именно смысловой строй языка делает нерасчленяемым единством разные уровни языка: его лексический и грамматический строй, словообразование и идиоматику, поскольку он всегда включен в любую его содержательную единицу: в значение слова, фразеологизма, в семантику грамматической формы, грамматической конструкции, наконец в высказывание. Поэтому при работе над Русским идеографическим словарем, который создавался как словарь нового типа, опирающийся на собственно языковые основания, идея смыслового строя языка и дейктической системы языка как системы смыслопорождающей легла краеугольным камнем в его основу. Эта идея реализована в словаре в понятии смысловой парадигмы концепта - основной единицы описания Русского идеографического словаря. В нашем словаре концепт понимается как составной элемент концептуального ядра русской лексики (хранящего в языке накопленные всем предшествующим опытом знания - то, что относится к человеку и его жизненной сфере, ко всему его окружению).
3. Почему именно концепт избран в качестве объекта лексикографирования в Словаре? Известно, что цель любого идеографического словаря - дать пользователю возможность осуществлять поиск необходимых языковых средств (прежде всего лексических) для выражения заданного, уже известного содержания. Таким образом, сам жанр идеографического словаря предполагает, что в основе его должны лежать некие идеи. Существующие идеографические словари славянских и западноевропейских языков систематизируют лексические единицы по логическим либо тематическим схемам, отражающим прежде всего авторское видение мира. То есть они представляют читателю определенным образом организованный словарный состав языка. Но «Русский идеографический словарь "Мир человека и человек в окружающем его мире"», созданный в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН коллективом авторов, представляет собой лексикон нового жанра. Он ставит задачу представления в Словаре не системы словесных единиц, а принадлежащих языку абстрактных сущностей и опирается на идеи (обобщения), заключенные в самом языке. Одна из таких идей - идея концептуализации заложенных в языке знаний. Ею и определяется выбор концепта в качестве предмета описания, а также организация концептов в структуре Словаря по разделам - «мирам» как ступеням познания человеком действительности. В лоне таких «миров» существуют концепты и их лексическое окружение[1]. Концепт трактуется авторами как соединяющая язык и мышление понятийно-языковая сущность, которая складывалась исторически, материализована в слове, относится к духовному, ментальному миру жизни человека либо к материальной жизнеобразующей сфере его бытия. Важнейшими характеристикам концепта являются его укорененность в национальном языковом сознании и наличие собственной смысловой парадигмы [РИС 2011: V]. Смысловая парадигма концепта - понятие, которое впервые введено в научный оборот в связи с работой над словарем. Парадигмой обладает любая языковая единица (морфема, слово, предложение). Но у концепта особая парадигма, которая организуется совокупностью глобальных смыслов, лежащих в основе смыслового строя языка, о которых шла речь выше (Шведова 2005: 445-543). Концепт существует в лоне таких смыслов, его соотнесенность с ними и формирует смысловую парадигму, которая может быть определена как «образец (тип,), которому подчиняется каждый концепт как понятийно-языковая целостность». Смысловая парадигма концепта материализуется теми единицами (высказываниями), которые реализуют каждый исходный смысл как элемент этой парадигмы, в совокупности заполняя все её участки. Каждый концепт может быть представлен в языке бессчетным количеством высказываний, которые в совокупности и делают концепт, по определению исследователей, «почкой», «зародышем» (см. работы: [Аскольдов, 1928, 28-44; Демьянков, 2007, 606-622], «распустившимся цветком языка», [Шпет, 1927]. Категория смысловой парадигмы концепта позволяет увидеть в этом море высказываний определенную упорядоченность.
4. Именно смысловая парадигма концепта описывается в словарной статье «Русского идеографического словаря», что и определило саму структуру статьи. Каждая словарная статья представляет основной (великий) концепт и к нему обращенные малые концепты, а также его ближайшее лексическое окружение. Она являет собой сжатое, построенное по единому плану описание, средствами самих языковых единиц (а не метаязыком) представляющее смысловую парадигму концепта в 19 смысловых зонах. Каждая из этих зон посвящена вводимому местоименными словами определённому языковому смыслу (или группе близких смыслов) и состоит из двух частей. В первой части представлены конструкции, в словарной практике называемые «речениями», а также пословицы, поговорки, афоризмы, цитаты из словаря Даля, а вторая часть каждой зоны словарной статьи содержит выборки из художественных, публицистических, реже - философских текстов; все такие материалы в совокупности иллюстрируют общеязыковые (редко индивидуальные авторские) возможности материализации концепта в его отнесенности к данному смыслу. Так, например, первая зона, обозначенная как «I. Быть», предлагает читателю как общеязыковые, так и индивидуально-авторские средства выражения разных фаз существования концепта (см., напр., в статье «Жизнь»: Жизнь зарождается, возникает, появляется. Жизнь возрождается вновь. Воскресающая жизнь. Жизнь была, есть и будет всегда. Впереди вся жизнь. Жизнь продолжается, идёт своим чередом. «Жизнь продолжается даже когда её, в сущности, нет» (Довлатов). Жизнь проходит, протекает в повседневных заботах. Жизнь течёт, не стоит на месте. «Всюду жизнь привольно и широко, / Точно Волга полная течёт» (Лебедев-Кумач). Жизнь то бежит, летит, стремительно мчится, то уныло тянется, ползёт. Молодая жизнь кипит, бурлит. Жизнь бьёт ключом. Жизнь словно остановилась. Жизнь уже кончается, завершается. Постепенно проходит жизнь. Жизнь идёт, подходит к концу. «Закатывается, закатывается жизнь. И не удержать» (Розанов). Чуть теплится угасающая жизнь. Жизнь висит на волоске, вот-вот оборвётся. Жизнь промелькнула незаметно. Прожита нелёгкая жизнь. Жизнь уже позади. «Дни сочтены, утрат не перечесть, / Живая жизнь давно уж позади» (Тютчев). Трагически оборвалась короткая жизнь. Жизнь кончена: впереди только смерть. Кончен, окончен его недолгий век. Всю жизнь бобылём век вековал. Кончилось привольное житьё. Было и прошло и быльём поросло (посл.: о том, что в жизни было давно и забыто). Постарело тело - не страшное дело, постарела душа - считай жизнь прошла (стар. посл.). Далее вслед за такими речениями следуют развернутые цитаты из художественных текстов, иллюстрирующие смысл бытия). Все такие материалы в совокупности не только демонстрируют возможности материализации концепта через его смысловую парадигму, но могут быть использованы и для изучения природы самих концептов, специфики их существования, функционирования. Фактически каждая словарная статья открывает перед читателем соответствующий фрагмент русской языковой картины мира.
Словарная статья открывается смыслом бытия как всеобъемлющим и, по существу, неотделимым от всех других смыслов. Далее следуют зоны, демонстрирующие смыслы разнообразных признаков: своего собственного, сущностного или приписываемого либо признака действенного (действие, состояние, отнесённость к чему-нибудь либо образ, способ действия); далее идут зоны, в которых заключены смыслы количества, меры, сопоставления, а также зоны, раскрывающие смыслы разнообразных связей: связи с местом, со временем, с целью, условием или причиной. Поскольку смысловой строй языка представляет собой единое и неразрывное целое и заключённые в нём смыслы тесно связаны друг с другом, постольку в отдельной зоне может присутствовать иллюстрация (речение или цитата), относящаяся не только к данной зоне, но заключающую в себе и другой, чаще всего признаковый, смысл.
Как уже говорилось выше, каждый языковой смысл имеет глубокое и сложное строение. Авторы словаря стремились с возможной полнотой отразить эту сложность в речениях и в цитатном материале, но это оказывается далеко не всегда выполнимым, что определяется как природой концепта, так и природой соответствующего языкового смысла. К каждому из глобальных языковых смыслов тяготеют определенные языковые средства, материализующие соответствующий участок смысловой парадигмы концепта. Так, для смысла «существовать, иметь место, наличествовать» (в словарной статье первая зона «Быть») - это прежде всего лексико-семантический класс бытийных глаголов, которые, как показано в работах [Шведова, 1989; Русский семантический словарь, 2007], представляют бытие в десяти его фазах: от предстояния, зарождения, возникновения субъекта до собственно конца и далее отсутствия, несуществования; затем это различные синтаксические конструкции (например, отрицательные конструкции, номинативные предложения). Но сама природа концепта определяет границы полноты представления в словарной статье соответствующего смысла. Так, например, в той же зоне «Быть» для многих концептов оказывается невозможной реализация таких фаз как «мгновенность бытия» или «перерыв в течении бытия».
Анализ описанных в словаре парадигм концептов показал, что все ключевые концепты обладают полной парадигмой, т.е. каждый из них может быть в высказывании или в словосочетании соотнесен с любым из названных смыслов. Индивидуальное же членение каждой из зон парадигмы и степень заполнения материализующими ее языковых единицами определяется содержанием соответствующего глобального смысла, а также природой и характером языковой освоенности того концепта, которому она принадлежит.
Так, например, изучение сегментов смысловой зоны «Быть» у концептов «весна», «лето», «осень», «зима» позволило сделать вывод о том, что наиболее значимым временем года в русской языковой картине мира является весна: самое большое в процентном отношении количество цитат встречается именно на этот концепт. При этом наибольшее количество примеров зафиксировано в зоне наступления весны - очевидно, этот аспект бытия является основным для данного концепта.
Зона собственно бытия, существования репрезентируется достаточно равномерно у всех четырёх концептов, а вот в наступлении и угасании времён года есть расхождения. Во всем привлеченном обширном материале, извлеченном из художественных и поэтических текстов с конца XVIII в. до наших дней, фазы затухания, конца, несуществования представлены меньшим количеством цитат, нежели такие фазы бытия, как предстояние, зарождение и начало существования.
В целом же каждый концепт характеризуется своими собственными ядерными (максимально сегментируемыми и заполняемыми) и периферийными (с минимальными возможностями сегментации и заполнения) зонами.
5. Особый и сложный вопрос - о смысловых пересечениях внутри зоны словарной статьи. Сам смысловой строй языка, конструирующие его смыслы (лексикализованные в дейктической системе) не являют собою жёсткую систему. Глобальность, универсальность смыслов, манифестируемых такими дейктическими единицами как быть, иметь место, каков, какой, действовать, относиться к кому-чему, пребывать в каком-н. состоянии, как, где, когда, почему предопределяет открытость их границ, заложенную в них самих возможность сочленённости, нерасторжимости: бытие неотделимо от места и времени, сущностный признак (каков) часто неотделим от признака открываемого, приписываемого (какой); место неотделимо от времени, условие от причины и т.д. Поэтому в соответствующих зонах идеографического словаря очень часто присутствуют иллюстрации (речения, цитаты), совокупляющие в себе несколько смыслов. В этих случаях строгое расчленение противопоказано самим языком, и авторы словаря не могут и не должны стремиться к такому искусственному расчленению: они следуют в таких случаях за доминирующим смыслом, показанным смысловой связанностью, условиями контекста, семантической рядоположенностью с другими речениями и с другими контекстами.
Отдельного замечания требуют случаи наличия в одной цитате разных смыслов, что наблюдается достаточно регулярно, и решение об отнесении цитаты к той или другой зоне определяется доминированием в высказывании соответствующего смысла. Всего один пример: цитата, из романа Достоевского «Идиот», в которой соседствуют смыслы «цели», «причины» и «меры»: Аглая вдруг прыснула со смеху, совсем как ребёнок. - Знаете, для чего я сейчас солгала? - вдруг обернулась она к князю с самою детскою доверчивостью и еще со смехом, дрожавшим на ее губах: потому что когда лжешь, то если ловко вставишь что-нибудь не совсем обыкновенное, что-нибудь эксцентрическое, ну, знаете, что-нибудь, что уж слишком резко, или даже совсем не бывает, то ложь становится гораздо вероятнее». В словаре статье «Ложь» данная цитата помещается в 18 зону «Зачем (цель)», поскольку именно цель представлена в начале высказывания, а весь последующий текст - обоснование этой цели.
Другая сложность, связанная с описанием концепта в словарной статье, определяется тем, что в конкретных высказываниях, с одной стороны, он сам может быть представленным как носитель соответствующего языкового смысла, а с другой - представлять этот смысл как принадлежащий иному носителю. Простейший пример из статьи «Ложь»: во второй зоне словарной статьи, раскрывающей содержательную сущность концепта, даны афоризмы Ложь - оружие клеветника и Мысль изреченная есть ложь. В первом случае концепт «ложь» раскрывается как носитель своего собственного содержательного признака, а во втором афоризме соответствующий смысл через концепт «ложь» приписывается уже другому носителю такого признака - «мысли». Здесь нас могут упрекнуть в том, что вторая позиция не характеризует сам концепт по отношению к глобальному смыслу. Но авторы стремились показать саму возможность такой двуплановой реализации концепта.
6. В словарной статье описывается как основной (великий, ключевой) концепт, так и обращенные к нему малые концепты, представляющие (обычно в меньшем объеме) то же понятие, что и основной концепт, но менее частотные и обычно стилистически маркированные. Здесь же описывается порождаемое основным концептом его ближайшее лексическое окружение. Например, в статье Глупость это: Абсурд, Балаболка, Балбес, Балда, Бездарность, Безрассудство, Безумие, Безумство, Бессмыслица, Бестолковость, Бестолковщина, Бестолочь, Блажь, Вздор, Глупец, Глуповатость, Глупыш, Глупышка, Глупышок, Дубина, Дура, Дурак, Дурачество, Дурачина, Дурачок, Дурачьё, Дурашка, Дурень, Дурость, Дурочка, Дурь, Идиот, Идиотство, Кретин, Межеумок, Недоумок, Нелепость, Нелепица, Неразумие, Неразумность, Несмышлёныш, Нонсенс, Олух, Осёл, Остолоп, Пень, Полудурок, Посредственность, Придурок, Придурь, Простак, Простец, Простота, Простофиля, Пустобрёх, Пустозвон, Скудоумие, Слабоумие, Сумасброд, Сумасбродство, Тугодум, Тупица, Тупость, Тупоумие, Шаль, Безголовый, Безрассудный, Безумный, Бесталанный, Бестолковый, Блажить, Вздуриться, Глупенький, Глупеть, Глупёшенький, Глупить, Глупо, Глуповатый, Глуповать, Глупый, Дубоватый, Дураковатый, Дурацкий, Дурачить, Дурачиться, Дуреть, Дурить, Дуровать, Лопухнуться, Малоумный, Наглупить, Недалёкий, Недальний, Нелепый, Непонятливый, Неразумный, Нерассудливый, Несмышлёный, Неумно, Неумный, Одурачить, Одуреть, Опростоволоситься, Поглупеть, По-глупому, По-дурацки, Подурачить, По-дурьи, Приглуповатый, Придурковатый, Причудничать, Простоватый, Сглупить, Сдуру, Скудоумный, Тупо, Тупой, Тупоумный, Шальной
7. Теперь несколько слов о структуре самого словаря. Все словарные статьи организуются в шесть крупных разделов, выделение которых, как уже сказано, определено подходом авторов к пониманию самой сущности идеографического словаря. В предисловии к словарю подчеркивается, что если взглянуть на лексический состав языка с точки зрения отражения в нём путей человеческого познания, то можно утверждать, что весь этот состав членится на части, каждая из которых отражает одну из ступеней такого познания. Эти ступени располагаются по признаку от «непознанного, необъяснённого или, напротив, безусловно данного, неотъемлемого и бесспорного - к познанному и обобщаемому». Авторами словаря эти ступени условно названы «мирами» и отражают одну из сфер существавания человека. Каждый из них образует отдельный раздел словаря, который далее также членится. Это: (1) «Мир воспринимаемый человеком как всё высшее, непостижимое или непонятное, таинственное, либо, напротив, как то, что дано человеку искони, как извечно предопределённое», (2) «Мир, в условиях чего всё существует, развивается и взаимодействует, и воспринимается человеком не только как от него не зависящее, но как определяющее само его существование на Земле»; (3) «Мир, естественно окружающий человека, им непрерывно познаваемый и активно осваиваемый»: (4) «Собственно мир человека: он сам - его душа, ум, тело». (5) «Мир, создаваемый человеком в обязательном взаимодействии с другими людьми и составляющий его собственное - узкое или широкое - и необходимое окружение) (6) «Мир, создаваемый человеком как высшее обобщение деятельности его ума и духа»
7. На основании всего вышесказанного следует заключить, что разработка лингвистических параметров поисковой программы должна быть нацелена на возможности анализа словарного текста для выявления основных характеристик концепта как данности, принадлежащей одновременно языку и мысли, таких как: средства его вербализации, в том числе с точки зрения лексико-грамматических, стилистических; диахронических и др. свойств, прикреплённость к одной из описанных в словаре сфер существования человека, реализация в высказывании в отнесении к заданному смыслу, способность концепта иметь в языке своего антагониста и др.
Литература:
Аскольдов С.А.. Концепт и слово // Русская речь. Под ред. Л. В. Щербы. Л., Academia, 1928. Новая серия, II. С. 28-44; То же. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: 1997.
Демьянков В.З Термин «концепт» как элемент терминологической культуры // Язык как материя смысла. Сборник статей к 90-летию академика Н.Ю. Шведовой М., 2007. С.606-622.
Караулов Ю.Н. , Белоусова А.С.. О «Русском идеографическом словаре» Н.Ю. Шведовой // Русский язык. Литература. Культура: актуальные проблемы изучения и преподавания в России и за рубежом: III Международная научно-практическая Интернет-конференция: Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова; филологический факультет; 22-29 ноября 2010 г.: Труды и материалы / Сост. Дунаева Л.А., Ружицкий И.В. - М.: МАКС Пресс, 2011. С. 490-504.
Проспект: Русский идеографический словарь. Мир человека и человек в окружающем его мире, М., 2004.
Русский идеографический словарь. Мир человека и человек в окружающем его мире, М., 2011.
Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Т. IV. Глагол. М., 2007.
Шведова Н.Ю. Бытийные глаголы и их субъекты // Слово и грамматические законы языка: Глагол.- М.: Наука, 1989. С. 5-171.
Шведова Н.Ю. Смысловой строй языка как основа его жизнедеятельности// Русский язык и современность: проблемы и перспективы развития русистики: Докл. Всесоюзн. Науч. Конф. Москва, 20-23 мая 1991 г. - М. . 1991. - Ч. 1 . - С. 23-30.
Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. - М., 1995.
Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл: Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. - М.: Азбуковник, 1998.
Шведова Н.Ю. Русский язык: Избранные работы. М.: Яз. Слав. культуры, 2005.
Шведова Н.Ю. Теоретическая концепция Русского идеографического словаря "Мир человека и человек в окружающем его мире"» // Н. Ю. Шведова. Русский язык: Избранные работы. М.: 2005
Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова. М.: 1927.
[1] Теоретические основы словаря изложены в публикациях: [Проспект..., 2004; Шведова, 2005]. |